В доме теперь всё было по-другому. С возвращением сестры Вилла изменилась. Теперь она вела себя так, будто была приглашена в гости и ждала удобного повода удалиться, чтобы не надоедать хозяевам.
Мэтр Казлай тоже выглядел странно. Время от времени он обменивался отдельными фразами с Виллой, ещё реже отдавал распоряжения Коту, но, в основном, был тихим и замкнутым. Если бы кто-нибудь сказал Селене, что она станет скучать по бескарийцам, она подняла бы его на смех, но, по правде говоря, даже бескарийцы были бы сейчас куда приятнее, чем это тяжёлое молчание.
Единственными, кто немного разряжал обстановку, были Кот и Зебу, правда, иногда обстановка оказывалась разряженной настолько, что не обходилось без ущерба. К примеру, едва оказавшись в доме, они растерзали чучело белки, прежде украшавшее гостиную. Чучело было ужасным, и его гибель никого не опечалила, но мэтр Казлай всё равно отчитал Кота, назвав «бессовестным животным».
– Почему они арестовали Бурбеллу? – спросила Селена. Вот уже много часов её мучил этот вопрос.
Вилмины пальцы остановились у неё за ухом, но тотчас продолжили путь.
– Говорят, она связана с разбойниками, – откликнулся мэтр Казлай.
Вилла вошла в гостиную и остановилась на пороге:
– Ты в это веришь?! Судя по тону, она была раздражена.
Казлай пожал плечами, как делал всякий раз, когда считал обсуждаемый вопрос выходящим за пределы своей компетенции:
– Это решит суд.
– Что если это правда? – сказала Вилма, и Селена подскочила от неожиданности. – Мы знаем, что грозит девочке за связь с разбойниками.
Селена этого не знала. Не знал и Зебу, потому, что отцепившись от Кота, он тотчас подскочил и сел напротив Вилмы, вопросительно вглядываясь в её лицо:
– Что ей грозит?
– В лучшем случае – каторга, друг мой собака, – ответил за Вилму Кот. – В худшем – казнь. Местные законы суровы к разбойникам.
Селена резко выпрямилась:
– Неужели ничего нельзя сделать?!
Вилла мотнула головой:
– Нас не станут слушать.
– Они должны знать, что Бурбелла помогала принцессе! – возмутилась Селена. – Если бы не она, Лайды уже не было бы в живых!
– Лайда будет свидетельствовать против неё, – вздохнула Вилла.
– Но почему?
Вилла не успела ответить, потому что дверной колокольчик разразился нетерпеливым звоном, и вскоре Дора доложила о посетителях.
Вошедший в гостиную маршал Нордиг принёс с собой запах недавнего дождя и прелой листвы. Гараш держался за его спиной, как и положено ординарцу13. Теперь вместо берета на нём была тулейка, точь-в-точь как те, что носят королевские гвардейцы.
Вилма по-хозяйски поднялась навстречу визитёрам. Селена сделала реверанс и, улучив мгновение, когда маршал приветствовал собравшихся, подмигнула Гарашу. Мальчик едва заметно улыбнулся в ответ.
– Надеюсь, вы к нам с добрыми вестями, господин маршал, – проговорила Вилма после приветствия.
– Кризис миновал, сударыня, – сообщил Нордиг. – Его Величество чувствует себя лучше, и я надеюсь возвратить вам супруга не позднее завтрашнего вечера. Весьма неловко заставлять вас терпеть тяготы разлуки после всего, что вам довелось пережить.
– Я ждала так долго, что эти несколько дней ничего не решают, – в тон ему сказала Вилма. – Что с девушкой, за которую мы ходатайствовали? Она по-прежнему в тюрьме?
– Увы, сударыня. Особа, которую вы так яростно защищали, оказалась предводительницей разбойников по кличке Заноза. При всём уважении к вашим заслугам, освободить её – значит, отдать на поругание закон, который я призван охранять.
– Она была добра к принцессе! – воскликнула Вилла. – И уж, конечно, ни о каком похищении не может быть и речи!
Нордиг кивнул:
– Гараш мне всё рассказал. Миравийский суд справедлив, и не осудит девушку за преступление, которого она не совершала, но на счету банды десятки нападений на купцов, торговцев и, по слухам, даже на самого короля Тарии.
При упоминании о Шамшане Гараш скривился, и Казлай это заметил:
– Неужели миравийская сторона намеревается выдать девушку тарийскому эм… монарху?
Нордиг примирительно поднял руки:
– Отнюдь, господа! Наши государства находятся в состоянии войны, и мы не несём никаких дипломатических обязательств перед Тарией. За все преступления девушка будет осуждена по миравийским законам. Здесь же понесёт наказание. И, даю слово, что суд учтёт все смягчающие вину обстоятельства, которых, судя по тому, что я слышал, найдётся немало!
Сказано это было с несвойственным маршалу жаром, и на лицах присутствующих отобразились неловкие сдержанные улыбки.