– Надеюсь, человек, именующий себя Флаппером, не дождётся снисхождения! – Вилма разгладила несуществующую складочку на платье.
Маршал внезапно переменился в лице:
– Я здесь как раз для того, чтобы сообщить неприятную новость.
– Неужели его помилуют?!
– Разумеется, нет! Заговорщик не мог бы рассчитывать на помилование, если бы попал в наши руки.
Казлай вмиг сбросил маску равнодушия:
– «Если бы…»?! Что вы хотите сказать господин маршал?! Мы оставили это чудовище там, откуда ему было не выбраться!
Нордиг пожевал губу:
– Боюсь, что вы ошибаетесь. Когда гвардейцы прибыли в Гарцов, его там уже не было.
– Это невозможно! – воскликнула Вилма, но тотчас, будто устыдившись, потупилась. – Я хотела сказать, что мэтр Казлай забрал с собой все ключи. Если бы кто-то захотел сделать дубликаты, это заняло бы немало времени.
Маршал вздохнул и сказал извиняющимся тоном:
– Гвардейцы прибыли туда уже в тот день, когда вы сообщили о поимке преступника. Времени у него было совсем немного, и всё же он умудрился сбежать. Животное, о котором рассказал Гараш, тоже исчезло без следа. В последний раз его видели близ Верхнего Бартиса. Показания очевидцев расходятся. Ясно одно: Флаппер действительно побывал там и привёл с собой зверя, который уничтожил всех змееруких, которые ещё оставались в городе. Почему он решил выпустить зверя на волю, нам, к сожалению, пока не известно.
Что ж, это первая по-настоящему хорошая новость. Выходит, сарпину всё-таки удалось сбежать. Селена изо всех сил старалась сдержать улыбку.
– Кажется, вы задержали его сообщницу? – вспомнил Казлай.
– К моему стыду, её разоблачил не я, а мэтр Кариг. Настоящее имя этой особы – Мартиния Латьеза. Она оказалась замешана в ряде преступлений против государства, и теперь ожидает суда. Должен сказать, дамочка не из простых. Моим людям так и не удалось добиться от неё показаний, поэтому Флаппер мог стать ценным свидетелем. Жаль, что мы его упустили!
Когда маршал уходил, Гараш на мгновение задержался в дверях, якобы прощаясь с Селеной. Как выяснилось, это промедление понадобилось ему для того, чтобы вложить в её руку сложенный вчетверо листок.
Проводив Нордига, Селена бросилась на кухню в надежде прочитать записку в одиночестве, но её уединение было прервано самым бесцеремонным образом. Из-под стола выбрался Зебу, на загривке которого царственно восседал Кот.
– Я всё видел, – нахально сообщил мидав.
– Мы всё видели, – подтвердил Кот, томно прикрыв глаза.
– О чём вы?! – рассердилась Селена. – Я пришла попить воды.
– У тебя в рукаве записка от Гараша, – заявил Зебу и даже указал носом в соответствующую сторону.
Селена начала терять терпение:
– Допустим. И что с того?
– Это любовное послание! – не сдавался мидав.
– Не говори глупостей!
– Как ни странно, я согласен с собакой, – кивнул Кот. – С чего бы мальчишка стал передавать тебе записку, если бы не намеревался признаться в нежных чувствах?! Видели, как он принарядился? Это явно неспроста!
– Прекратите! – взвилась Селена. – Слушать вас противно!
– А ты не слушай, – посоветовал Зебу. – Возьми и прочитай, что там написано. Сама во всём убедишься.
Кипя негодованием, Селена развернула листок. На нём красивым (ей бы такой!), размашистым почерком было выведено:
Будьте сегодня в полночь у западных ворот.
Вместо подписи Гараш изобразил саламандру в огненном круге. Вышло красиво.
– Что я говорил! – обрадовался Зебу. Оказывается, он умудрился прочитать записку, стоя у неё за спиной. – Мальчишка приглашает тебя на свидание!
– Какой же ты дурак! – не выдержала Селена. – Здесь написано не «будь», а «будьте». С каких пор мы с Гарашем на «вы»?!
– Возможно, это лишь фигура речи… – принялся рассуждать Кот.
– Никакая это не фигура! – прервала его Селена. – Гараш хочет, чтобы мы с Зебу пришли сегодня к западным воротам.
Кот скорчил смешную мордочку, его усы затопорщились:
– Если мальчишке понадобилась помощь собаки, то уж моё-то скромное участие точно придётся кстати. Я иду с вами. Не стоит благодарности!
– Отлично! – обрадовалась его Селена. – Будьте готовы. Я позову вас, когда все уснут.
В тот день произошло ещё два события, заслуживающих отдельного упоминания. Первое касалось Виллы. К огорчению сестры, она объявила, что намерена уехать в Ристон, чтобы продолжить работу над усовершенствованием огнестрельного оружия в тамошнем институте.
О Виллиных наработках в этой области знала вся страна – на вооружении миравийской армии уже имелось достаточно самострельных стволов – но никто не мог и предположить, что продолжение работы требует спешного отъезда.