– Ты уезжаешь из-за меня? – сухо спросила Вилма, выслушав сестру. – До сих пор злишься, да?
Та не ответила – отвела взгляд.
– Дождись хотя бы Никласа! – попросила Селена, не слишком веря в успех.
– Передай ему мои наилучшие пожелания, – грустно улыбнулась Вилла. – Никлас давно уверял, что мне нужно продолжать работу под руководством Гастона. Думаю, он был прав, поэтому отправлюсь в Ристон завтра же.
Селена пыталась сдержать слёзы, но в носу предательски защипало:
– Ты будешь мне писать, правда?
Вилла протянула к ней руки:
– Конечно, моя дорогая!
– А мне? – вздохнула Вилма.
Вилла снова промолчала, но Селене отчего-то показалось, что и она вот-вот расплачется.
Второе примечательное событие было связано с мэтром Казлаем. Вышло так, что Селена поневоле подслушала разговор, который состоялся между ним и Вилмой.
Сказать по правде, она тайком пробиралась в чулан, чтобы собрать немного провизии для ночной вылазки, но, проходя мимо кухни, услышала из-за двери тихие голоса.
– Боюсь, ты знаешь не всё, – сдавленно проговорил мэтр Казлай.
– Хочешь открыть мне глаза? – произнесла Вилма с явной иронией.
– Я мог бы попытаться.
– Давай. Мне давненько не попадались хорошие романы.
– Смеёшься?
– Как всегда. Я смеюсь, а ты тянешь время.
– Изволь. Я потороплюсь. Для начала, ответь: как, по-твоему, Тумай узнал, что ты жива? Почему он отправил своих гвардейцев точно к тому месту, где ты вышла на берег?
– Это очевидно. Я уже говорила Гастону и тебе: вне всякого сомнения, меня кто-то предал.
– Никласа можно исключить.
– Конечно. В его любви и преданности я никогда не сомневалась.
– Думаешь, тот, кто это сделал… – голос Казлая сделался ещё глуше. – Думаешь, этот человек тебя не любил?
Вилма неожиданно рассмеялась:
– Прости, Рубер, мне было так забавно за тобой наблюдать!
– Как это понимать?
– Я всегда знала, что это сделал ты. Догадаться было нетрудно. Ты был одним из мудрецов, а, значит, имел возможность обратиться к Тумаю с просьбой.
– Ты меня ненавидишь?
– Вовсе нет, уверяю тебя!
– Я худший человек на свете! – покаянно воскликнул Казлай. – Я сделал это из одного только самолюбия!
– Неправда! Ты беспокоился обо мне! Ты не хотел зла ни моему мужу, ни моей дочери!
– По дороге в Миравию вас могли арестовать, и я очень этого боялся, но кто дал мне право принимать решение за тебя?!
– Теперь это не имеет значения, Рубер. Поначалу я действительно злилась, но потом поняла, что своим поступком ты, возможно, спас мою семью. Именно поэтому я и попросила тебя о помощи. Ты – мой лучший друг, и всегда им будешь!
Мэтр Казлай ничего не ответил, и Селена тихонько проскользнула в чулан, плотно закрыв за собой дверь.
Гвардия его Величества
Часы на Южной башне пробили полночь. Их утробное ворчание долгими раскатами прокатилось по городу, и, достигнув стены, с триумфом возвратилось назад.
Огни в домах давно погасли. Только фонари в руках редких похожих освещали тёмные мостовые, да слепящий диск белой луны самолюбиво гляделся в трепещущее море, рисуя на воде серебристую дорожку.
В этот-то час и прошёл мимо западных ворот человек в длинном плаще с надвинутым на лицо капюшоном. Он был невелик ростом и худ, как ребёнок, но, несмотря на кажущуюся хрупкость, нёс перед собой большой деревянный сундук с навесным замком.
Поравнявшись с тюремной решёткой, возле которой, подсветив фонарём поле битвы, резались в карты разомлевшие стражники, он с грохотом опустил сундук на брусчатку.
– Чего тебе, малец? – окликнул его один из стражей, нехотя прервав игру. – Али что потерял?
– Тут ходить не след, – подхватил второй, явно огорчённый вынужденным перерывом. – Особливо по ночам.
– Ничего я не потерял, дяденьки! – прогудел незнакомец ломающимся подростковым голосом. – Наоборот, нашёл.
– Что нашёл-то, болезный?! – захохотал первый охранник. – В нашем городе на дорогах окромя грязи нечего не валяется.
– Сундук нашёл, дяденьки, – сообщил мальчик, отдышавшись.
– Сундук, говоришь? – в голосе стражника послышалось любопытство. – Что в сундуке-то? Небось, барахло какое?
– Может, и барахло, – вздохнул незнакомец. – Сундук закрыт – не заглянуть. Только весит он так, будто внутри золото.
– Брешешь! – откликнулся второй охранник. – Кто ж в своём уме сундук с золотом выбросит?!
– Выбросить – не выбросит, – согласился мальчик, – а потерять мог.
Первый стражник, тот, что был разговорчивее, посветил фонарём в его сторону: