Двинской хотел взять ее корзинку.
— Не стоит, вы под наблюдением, а это значит, что и за мной тоже начнется слежка. Туликову все передам.
Александр Александрович задержал ее руку в своей.
— Помните, вы просили меня зимой съездить к нему… Сколько раз я раскаивался, что не послушал вас!
— Обидно мне тогда было. Но все прошло. Теперь у всех у нас начинается новое!
Их взгляды встретились. «В самом деле, — подумал он, — у всех начинается новая жизнь!» И, не спуская глаз с ее помолодевшего лица, тихо сказал:
— До чего же мне хочется пожелать вам и ему не только новой, но и радостной и навсегда дружной жизни.
Девушка благодарно улыбнулась и молча сжала его руку.
Нина Кирилловна подходила к лодкам, когда раздался второй гудок. «Ну, сядет», — издали следя за ней, вздохнул Двинской и направился домой, обдумывая, как правильнее поступить с доверенным ему кладом. Если бы Двинскому пришло в голову проследить за маячившим у избы Никиты мальчонкой, он увидел бы нечто для себя многозначительное. Едва только Никита вернулся от Дурова, мальчишка бросился бежать вдоль села и юркнул в дом мирового судьи…
На следующий день к Двинскому пришел встревоженный Дуров и рассказал, что вот уже почти сутки, как мальчишка урядника, словно пугало, торчит на изгороди перед избой. Стоит лишь кому-нибудь выйти из дома, мальчонка исчезает в канаве, а затем вновь водружается на изгородь.
Двинской понял, что глупый парнишка как умел, так и нес порученный ему дозор.
— Я уведу мальчонку к себе, а ты тем временем отнесешь мешок в лес и запрячешь его в стог сена, — сказал он Дурову. Они вышли на улицу. Подросток при виде их тотчас юркнул в канаву.
— Ты что, жуков ищешь? — спросил его Двинской.
— Ага, — испуганно пискнул мальчишка.
Двинской поднял его на ноги и взял за руку.
— Пойдем ко мне, я тебе разных жуков покажу, а то ты их ловишь, а названий не знаешь.
Мальчишка не посмел ослушаться, и Двинской, достав «Определитель жуков», долго показывал ему бронзовок, жужелиц, дровосеков, рогачей, майских и прочих жуков. Отпустив его, Александр Александрович выглянул в окно. Мальчуган побежал к дому Дурова и снова уселся на изгородь.
«Мировой ведет слежку, — усмехаясь, подумал Двинской, — только уж очень неважные у него помощники».
Тревожная трель пароходного гудка, вначале нарастая, затем постепенно спадая, разнеслась над Посадом. Жителей глухих портов с наступлением навигации всегда тянет встретить и проводить пароход. В начале Двинской подсмеивался над сумчанами, но прошел год-другой, и он сам, наравне с ними, всегда спешил на берег, хотя делать ему там было абсолютно нечего.
Однако на этот раз он пошел не зря. Когда пассажиры сходили с лодки, кто-то из приезжих выкрикнул:
— Есть ли Двинской?
Александр Александрович отозвался. Тогда ему протянули конверт без марки и почтового штемпеля — письмо, прибывшее по оказии.
Такие письма всегда интересны. Отойдя в сторонку, Двинской уселся на опрокинутый карбас. В конверте оказался листок, исписанный карандашом, внизу была приписка чернилами: «Умер в ночь на первое мая». Хотя подписи не было, Двинской сразу понял — Федин. И слезы затуманили его глаза.
«Сегодня окончательно понял, что надежда на выздоровление — предсмертная иллюзия, — читал Двинской. — Совсем скоро оставлю этот мир, но чувствую, что долгожданные нами события близки. Мы не смеем бесследно уходить из жизни. Умирая, твердо верю, что на мое место встанете вы и еще кое-кто. Значит, кое-что я успел… У вас есть все, что надо для бойца нашей армии. Слейте свою жизнь с коллективом, и от этого выиграет общее дело, ради которого только и стоит жить сознательному человеку. Уверен, вы будете активным участником боев за новую жизнь, за…»
На этом письмо обрывалось.
После трех продолжительных гудков пароход отошел от пристани, постепенно превращаясь в угольно-черную точку.
Обрывки мыслей с лихорадочной быстротой сменяли одна другую. В последнюю встречу с Фединым Двинской ясно видел, что тот скоро умрет. Но сейчас смерть его казалась неожиданной. «Умер… умер… — без конца повторял он. — Умер!» И хотя письмо было прочитано всего лишь раз, оно от слова до слова запомнилось Двинскому. «Умирая, твердо верю, что на мое место встанете вы», — повторял он, чувствуя, что слезы катятся по щекам.
Хрустя прибрежной галькой, кто-то подошел сзади и спросил, что с ним.
— Умер отец, — ответил Двинской. — Отец умер…
Известие, что у Двинского хранится для заводских собранная Туликовым революционная литература, очень обрадовало Ивана Никандрыча и тех, кому он сообщил об этом. Решили собраться в лесной избушке у Кетьмуксы.