Что же касается звуков, то страшный шум трассы звенит настолько, что напоминает громадную фабрику, где не слышно звука человеческого индивида, а чувствуется коллективное творчество. Почти все время взрывчатые колоссальные громы. А также топоры о дерево. Стук молотков о блещущую сталь и бурный свист электрического мотора, который выхлебывает воду из деревянных сот. Грохочут булыжники, выкатываемые из тачек, и летят через деревянные трубы вниз. С очень тупым звуком падают тучи песка, которые сверху вниз сбрасывают лопатами. Стучат конские копыта по дну сооружения и всюду шум, куда вы ни сунетесь».
Имеются и сильно отстающие. Например штурмовая фаланга 4-го краснознаменного отделения. Раньше ее за отставание даже лишили почетной награды: права выходить на развод с красным знаменем. Президиум штаба штурма заявил, что запрещение будет снято тогда, когда производительность труда достигнет 100 процентов трудовой нормы. Фаланга отставала позорно: она давала всего лишь 68,2. Фаланга совещается, митингует, недоумевает, учится, но пока что производительность поднимается туго. Тогда вторая фаланга — та, что укатила вагоны, дающая в среднем 128 процентов, берет четвертую фалангу на буксир. 15 человек показательных рабочих с пением и свистом приходят на участок четвертой фаланги, а 15 человек из четвертой тихо и скромно идут учиться ко второй. Они хмуры, работают озлобленно, над ними посмеиваются. И вдруг на третий день они суют второй фаланге под нос «пропечатанное»:
«Штурмовики 4-го отделения роют узкую траншею, насыщенную грунтовой водой.
Вода ледяная. Шнур недоброкачественный. Штурмовики промерзли, дрожат.
Ударники Крамер и Петров работают по колено в воде. 20 градусов по Цельсию.
На требования зампреда штаба, чтобы они ушли, ударники отвечали:
— Поскольку выбрали лозунг: превратить февраль в победный июнь, постольку докончим».
— Нет, брат, наше четвертое отделение еще покажет. А об вас что печатают: вагоны уперли, да ударник Атясов по-прежнему вырабатывает 200 процентов нормы.
— А догоните-ка первое отделение! — могут сказать им люди из второй фаланги. Первое отделение может гордиться своей фалангой: первая фаланга рапортует, что ею выполнен план уже 23 февраля. При хорошем качестве работы, важно дополняет она, мы идем за окончание участка к 1 марта. Завоеванное ими в упорном труде красное знамя Карельского ЦИКа и обкома ВКП(б), под которым они достигли ряда побед, они
| кдилл |
|---|
 |
просят взять в первое отделение с тем, чтобы с этой почетной наградой понести на штурм всех каналоармейцев на борьбу за успешное окончание всей Повенчанской лестницы.
Так вот оно где, это знамя Карельского ЦИКа и обкома ВКП(б). Им мало того, они желают после окончания штурма
увести знамя на Повенчанскую лестницу, т. е. не выпускать
знамя все сто дней штурма. «Это еще посмотрим. — говорят фо-ханги.—об этом мы еще посоревнуемся, у нас тоже есть людишки подходящие».
Винно-желтые закаты, ледяной сухой воздух, экая спорая зима!
Нет, бросьте, не верьте природе Карелии! Она обманчива.
Через просветы берез нет-нет да взглянет теплым оком весна, а закроет око — и опять валит нескончаемо снег, и озера набухают вдруг так же, как внезапно набухают наши траншеи от плывуна. Да, плывун. Ну, нашли лишнюю скалу, ну, пристроились ее бить, — кто же мог ожидать — плывун! Уже слабые малонеры недовольно ворчат:
«Вот тебе и нет объективных причин».
Вырывают канаву «до определенной глубины» и уходят спать. А наутро, когда придут из бараков, оказывается, что рва уже нет, он заполнен плывуном, который вспучивается, как хорошо квашеное тесто. Это серо-бурая песчаная каша плывет и ползет нескончаемо и тоскливо, «обманчиво играя на нервах канало-армейцев».
Скала, плывун, снег.
Не слишком ли много «объективных причин»? Не слишком ли грубо действует природа, наваливая столько препятствий? Человек рассердится и проучит тебя, природа!
На Водораздел брошены все лучшие руководители. Наиболее ответственные администраторы, техники, общественники несут ночные дежурства. Это не значит, конечно, что они днем спят.
Конкурсы, конкурсы, конкурсы. На лучшие механизмы, лучшие деррики, эту гордость и любовь каналоармейцев, на лучшие загрузки железнодорожных платформ.
Скала разделяется на разборную и скалу сплошную. Разборная — это скала, поддавшаяся влиянию ледниковых сил, лежит уже раздробленная, как бы измолотая, готовая к погрузке, а сплошная скала есть просто сплошная скала, готовая на пьедестал для памятника.