Во главе Приамурского государственного образования, как официально был назван новый противобольшевистский центр, стояло Временное Приамурское правительство под председательством Спиридона Дионисиевича Меркулова и в составе Николая Дионисиевича Меркулова, Адерсона, Макаревича и Еремеева. Исполнительная власть – Совет управляющих ведомствами. Законодательная власть принадлежала Народному собранию (Нарсобу), члены которого были выбраны от населения Приморья или делегированы различными белыми организациями полосы отчуждения Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Главную роль играли оба брата Меркуловы – местные купцы. Правительство это, опиравшееся на каппелевское командование и каппелевские части, при неофициальной поддержке японского командования, сосредоточило в своих руках жалкие остатки некогда колоссальных российских средств и запасов, находившихся во Владивостоке.
Сельское население Южного Приморья симпатизировало в своей массе красным. Местами это настроение было выражено довольно ярко – Сучанский и Анучинский районы, Полтавская станица. Деревня жила своей собственной жизнью. Быть в ней хозяином правительство не имело ни средств, ни сил. Вот поэтому-то все элементы, более благожелательно или даже безразлично относившиеся к белым, держались в тени и воздерживались от порицания ДВР. Отряды партизан, состоящие главным образом из лиц, присланных из глубины ДВР, и отчасти пополненные партизанами из местных жителей, за пределами тридцативерстной полосы держали весь край в своих руках.
Рабочие в городах не скрывали своих красных настроений и открыто говорили, что скоро сбросят каппелевцев в бухту Золотой Рог. Люди с красными ленточками и бантами появлялись и свободно разгуливали по окраинам Владивостока и Никольска. На центральных улицах Владивостока задевали и оскорбляли офицеров. В Ново-Никольском (село в девяти верстах от г. Никольск-Уссурийского) красные терроризировали одну из невооруженных белых частей настолько, что это явилось причиной ухода ее из вышеназванного села. На сучанских рудниках развевался флаг ДВР.
Средние классы, как это было во всю русскую революцию, держались незаметно и тихо. В душе симпатизируя белым, они старались об этом не проговориться, так как «все может случиться». Попадались одиночные экзальтированные, которые кричали о белом движении и о дорогих «наших воинах», но это были единицы. Никто серьезно не верил в успех белых.
Итак, только бойцы белых частей да беженцы из Поволжья, Сибири и с Урала признавали себя гражданами белого государственного образования. Реальной белой силой являлись только солдаты обеих белых группировок, люди, которые носили в это время официальное наименование «резерва милиции». Говоря о белых, еще раз следует указать наличие непрекратившейся вражды между частями белых группировок (семеновской и каппелевской), хотя одна из них принуждена была подчиниться правительству, поддерживаемому другой группировкой. Больше того, не приходится говорить и о полном единении каппелевцев с правительством. Последнее состояло из местных людей, совершенно чуждых и неизвестных каппелевцам.