В те времена, когда на дворе стояла золотая осень, политический активист и мелкий предприниматель Сергей Кирута решил осуществить на Беларуси государственный переворот. Хочется сказать, что такая идея, возможно приходила в голову многим таким как он, и даже некоторым лидерам оппозиции, но если первым она приходила по пьяне, то вторым исключительно во сне. Сергей был одним из очень немногих, кто задумался над этим в трезвом рассудке и адекватно оценивая всю реальность своих измышлений. Мысль эта, возникнув утром во время душевой процедуры, оказалась хуже наркотика, а вообщем, наоборот, лучше наркотика. План свержения власти заполнил всё сознание Сергея сразу и целиком. Ему нравилась острота и свежесть этих мыслей, их масштаб и единственная правильность. Ничего больше не хотелось делать. Мелкий конфетный бизнес уже стоял в горле и давал только убытки, политика сводилась к редким пикетам и писанием заявок на гранты, за пикеты выплачивал штрафы из грантовских денег. Кругооборот штрафов, грантов, пикетов, семинаров и сплетен совершал в белорусской политике свой, который уже по счёту, годичный цикл. Сергей был из тех, кого куда-то толкала неведомая сила и говорила ему: «Ты, Сергей, чмошник, и бизнес у тебя чмошный, да это и не бизнес, а мелкобазарное ларёшничество, ты чмо, полное, полное чмо!». Сергей с этим, в принципе соглашался, но что тут поделаешь, денег не миллион, политикой не займешься по-настоящему, потому что её практически нет. Раньше думал даже во власть податься, образование хорошее, возраст христа, вроде всем вышел, да отступился от такой затеи — от чиновничьих кабинетов его тошнило. Но сколько таких как он уже было, сколько состряпано планов и заговоров в малогабаритных замшелых кухнях. «Это всё по пьяне» — успокаивал себя Кирута — «нажрутся и пургу гонят о митингах, стихийно перерастающих в восстание». Но этих то, бывших и обиженных можно понять, у кого Лукашенко сыновей замочил, у кого Каялович бизнес забрал, а кто от независимости и белоруской мовы фанатеет. У Сергея никто ничего не забирал, да и что забирать то? Ему просто не давали, не давали наковать хоть какую-никакую копейку, что б расслабиться, не давали покоя налоговые, менты, проверки, КГБ, ЖЭК. Раздражение усиливалось из года в год и временами перерастало в какое-то бессильное бешенство. Что бы дать выхлоп смутным желаниям самореализации Кирута окунулся в оппозиционную политику. Поначалу это помогло, но со временем опять стала тяготить затхлая однообразность.
Но убить президента! Причём тут самореализация, причём тут налоговая, причём тут кризис среднего возраста или нереализованное национальное самосознание? И почему убить? Именно убить? Можно просто отстранить, арестовать, отправить в ссылку, заточить на Володарского (Минская тюрьма), оставить в заместителях, набить в морду на худой конец. «Убить! Убить и встать на его место!» — эта архаичная аксиома средневековья стала для Кируты мерой абсолютной правды и справедливости. На первый взгляд абсурдная идея-фикс свержения, неожиданно органично встроилась в логические сознание Сергея и теперь задавала тон всем его действиям. Так почему? «Не знаю. Я так хочу, просто очень хочу.» — говорил себе заговорщик и погружался в сладострастные представления подробностей устранения президента.
Первый краткий план созрел в течение часа и излагать его на бумаге Сергей нашёл не нужным. Итак: первым делом найти десяток знакомых политиков средней руки, но первостепенной надёжности; изложить им план; они в большинстве соглашаются; каждый из них по своим связям находит по 2–3 бойца; т. о. 7 политиков создают подпольный комитет свержения, а 20 бойцов боевой отряд; в день 9 мая вооруженные бойцы отряда смешиваются в толпе зевак и у площади Победы с разных сторон открывают огонь по идущему впереди колонны президенту; президент убит; в это мгновение члены подпольного комитета врываются в здание гостелерадиокомпании и в прямом эфире заявляют, что власть переходит в руки переходного правительства, главой которого, естественно, является Кирута; все министры в страхе и панике от неожиданности складывают лапки; ну, а дальше глава правительства формирует кабинет.
От таких мыслей Сергей в иступлённом блаженстве встал с кухонного стула, радостно крякнул и быстро потер ладонями. Хлебнув густого, неразбавленного мартини, Сергей Сергеевич Кирута стал обдумывать кандидатов в подпольный политкомитет.
Первым выбор пал на близкого знакомого, который, как и Сергей работал чэпэшником, но покрупнее — держал десять точек на рынке. Чэпэшник был не из робкого десятка, при деньгах и крутился в околополитических кругах у либералов. Он воспринял идею свержения с неподдельной серьёзностью и внимательно выслушал план.