- Я в этот уик-энд отправляюсь порыбачить на яхте вместе с доктором Сайрусом из института Джона Хопкинса, - сообщил Брукхеймер. - Попробую узнать у него, как продвигаются работы по избирательным вирусам.
- Да, это тоже крайне интересно, - согласился Фишборн.
Редакция "Санкт-Петербургского Часа Пик" [название газеты взято произвольно и не имеет никакого отношения к реальному изданию], главным редактором которого трудилась Эмма Чаплина, располагалась в страшно неудобном здании. Без лифта. Да еще и на четвертом этаже.
Так что Евгений Гильбович взмок и проклял все на свете, пока затаскивал свое обрюзгшее жирное тело вверх по крутой и узкой лестнице.
Эмма не стала мариновать Железного Гомосе-ка в предбаннике своего кабинета, как это она любила проделывать с большинством журналистов. Госпожа Чаплина неизменно давала понять посетителям, что у нее, супруги генерал-полковника ФСБ и "акулы питерского пера", столько неотложных дел, что она с трудом находит минутку -другую для беседы. Пришедший на прием должен говорить коротко, по существу и не прерывать словоизвержений Эммы, кои она почитала за истину в последней инстанции. Осмелившихся возражать главный редактор всячески гнобила, нередко прибегая к негласной помощи мужа. Виктор Васисуальевич в средствах был неразборчив и злопамятен. Что нашло отражение даже в его внешности. Вытянутое личико генерала словно являло собой материальное воплощение старой русской пословицы - "Бог шельму метит".
Для Гильбовича было сделано исключение.
Женечку пригласили в кабинет сразу, как только секретарша доложила о его прибытии.
Дружить с Железным Гомосеком для Эммы Чаплиной было крайне выгодно. Гильбович частенько выступал со страниц патриотической прессы, умело наряжаясь в одежды славянофила, не брезговал подрабатывать в проамериканских изданиях, регулярно присутствовал на журналистско-политологических тусовках и снабжал заинтересованных лиц информацией конфиденциального характера, которую ему удавалась узнавать от знакомых экстремистов и националистов. Так что подразделение "зет" питерского департамента контрразведки и дружественные мадам Чаплиной сотрудники американского консульства почти всегда знали, что за идеи рождаются в патриотической среде. И соответствующим образом могли реагировать на попытки воплощения этих самых идей.
Одним из крупных достижений Гильбовича стало предотвращение стрельбы по американскому культурному центру из двух РПГ-26 "Аглень" [Ручной противотанковый гранатомет одноразового применения калибра 72,5 мм. Дальность действия - 250 метров], которую задумали и почти осуществили четверо национал-большевиков из поселка Металлострой. Бросков в окна консульства США банок томатного соуса и пакетов с фекалиями им показалось мало.
Стрелков задержали на подходе к Марсову полю. А Гильбович, помимо благодарности от контрразведчиков, получил премию в размере пятисот долларов из рук начальника службы безопасности мисс Смит-Джонс.
- Женечка! - мадам Чаплина расплылась в притворной улыбке.
- Здрасьте, Эмма Иммануиловна, - Железный Гомосек тяжело плюхнулся в продавленное кресло и несвежим клетчатым платком вытер со лба пот.
- Как хорошо, что ты нашел время зайти.
- Вы же сами пригласили, - буркнул Гильбович, у которого на вечер был запланирован поход в гей-клуб со своим новым "пассием", которого Женечка подцепил на учредительном собрании очередного псевдодемократического новообразования, гордо именуемого "молодежной партией".
- Да-да-да, - засуетилась Чаплина. - Мне срочно нужно обсудить с тобой некоторые вопросы...
- Много вопросов?
- Не очень.
- А тема?
- Беларусь.
- Я ей плотно занимался,- весомо заявил журналист,- и могу предложить кое-какие наработки...
- Ты знаком с Артуром Выйским?
- Поэт вроде, - небрежно выдал Гильбович. - Пару раз видел...
- Именно поэт, - подтвердила Чаплина.
- И что вы из-под него хотите?
- Тематическую подборку о взаимоотношениях деятелей культуры с Лукашенкой.
- Хе, он вам такого наговорит! - хихикнул Железный Гомосек.- Он же в контрах с Лукой, активный член оппозиции. С Худыко под ручку ходит.
- Кто это?
- Ну-у, Эмма Иммануиловна! Худыко - это лидер "Народного Фронта".
- Сильная личность?
- Да не особо, - Женечка пожал плечами. - Они там все ни рыба ни мясо. Только орут... Выйский частушки про Лукашенко пишет, на митингах распевает. Он еще, по-моему, в дурдоме лечился. То ли вялотекущая шизофрения, то ли добухался с приятелями до белой горячки... Но что-то точно было. Ему ж поэтому лицензию на охотничье ружье не выдают. Он раз десять документы в милицию подавал. И все время отказы. Артур кричит, что это козни Луки, мол, хочет его без защиты оставить, но мне шепнули, что весь сыр-бор именно из-за того прошлого лечения.
- Да-а? - разочарованно протянула главный редактор.
Перспективная статья могла обернуться излияниями психа, о чем не преминут упомянуть недруги "Часа Пик". А Чаплиной такая антиреклама была не нужна. Она уже несколько раз конфузилась подобным образом, предоставляя газетные полосы непроверенным личностям.
- Лучше сделать интервью с Литвинович, - предложил Железный Гомосек. - Она как раз в Питере.
- Кто такая?
- Президент "Ассоциации Белорусских Журналистов", - Гильбович решил не говорить, что Жанна уже который год не слезает с иглы.
- Немного не по профилю...
- Из известных белорусских писателей остался один Василь Быков. Но он в Финляндии. А других у нас в России никто не знает.
- Тоже верно.
- Литвинович может привести факты. У них там ни дня без судебного процесса не проходит. Скоро еще скандальчик образуется. Я слышал, какие-то бабы собрались на Лукашенко в суд подавать. Типа сексуальных домогательств... Евгений заметил, как после его слов посветлело лицо Эммы. - К какому дню вам надо материал?
- К третьему июля.
- Что так быстро? Шесть дней осталось.
- Это в Белоруссии государственный праздник. Пятьдесят пять лет со дня освобождения от фашистов. - пояснила Чаплина.
- А-а! Ясно... Так как решать будем?
- Ладно, пусть будет Литвинович, - редактор махнула рукой.
- Оплата по обычному тарифу?
- За скорость - вдвое.