- Точно, - согласился подошедший сбоку прапорщик в бронежилете и с резиновым "демо-кратизатором" в руке.- Готовьтесь, мужики, минут через десять начнется.
- Сейчас же Батька подъедет! - удивился старлей.
- А им по фигу! - недобро усмехнулся прапорщик. - Нажрались, как свиньи, с утра пораньше. Там две трети уже невменяемы. Булыжники, блин, подбирают...
- Ясно, - омоновец сосредоточился и поднес к губам рацию. - Седьмой, доложите обстановку.
- Сложно, Андрюша, - прохрипела рация. - С правого края молодняк концентрируется.
- Что в центре?
- Непонятно пока...
- Плохо. Семен, перекинь вторую группу направо.
- Бу сделано. Конец связи. Омоновский капитан Андрей Пименов опустил рацию.
- Все, мужики, отдых, похоже, заканчивается...
- А як же! - прапорщик крутанул дубинку. - Как по накатанной. Сначала красивые слова о демократии, потом - махаловка. Сегодня они чо-то быстро разогрелись.
Омоновец опустил стекло на шлеме и легонько хлопнул старшего лейтенанта по плечу.
- Ты вот что... Назад немного отойди. Эти придурки в первую очередь метят в тех, кто без спецзащиты. Булдыганом по башке попадет - и пиши пропало.
- Да я...
- Не спорь. Работы всем хватит. Навоюешься еще.
Старший лейтенант вздохнул и согласился...
- ...Мы в нашем центге "Запад-Восток" пгиняли гешение, - продолжал разоряться Богданкович, - выйти с пгедложением к нагоду о пеге-именовании пгоспекта Машегова в пгоспект Дудаева! Кто "за", пгошу пгоголосовать!
Над толпой взлетел лес рук. Многие оппозиционеры подняли сразу обе.
- Пгинимается! Диктатогу пгидется пойти на уступки! Воля нагода - святое! - лидер "Хартии-98" взглянул на часы. - До его пгиезда осталось пять минут! Дгузья! Я пгошу вас - сохраняйте спокойствие! Им нужен только повод! Я знаю из достоверных источников, что подгуч-ные тагана собигаются напасть на нас пгямо на его глазах! Показательно газогнать мигный митинг! Не поддавайтесь на пговокации! Я пгошу вас! Мы подготовили письмо, котогое будет вгучено диктатогу пегед всеми вами! Вот оно! - Богданкович замахал здоровенным желтым конвертом. - В нем сказано, что...
Договорить картавый оппозиционер не успел. За деревьями раздался грохот, металлический звон и через секунду - человеческий крик.
- Уби-и-ли-и! - заорали в задних рядах, откуда было хорошо видно, как на стоящий в двух сотнях метров от трибуны грязно-белый микроавтобус рухнула бетонная плита. - Телевизионщиков убили!!!
Богданковича затрясло.
- Вы видите, что делается! Гади сохганения своей власти сатгапы пошли на убийство! Смегть тигану!
- Смерть!!! - толпа развернулась в сторону милицейского оцепления...
Капитан Пименов перехватил щит поудобнее.
Прапорщик встал рядом.
К разбитой "Газели" побежали два десятка омоновцев и врач.
Из первых рядов демонстрантов в стражей порядка полетели заранее припасенные камни и пустые бутылки. Милиционеры стукнули дубинками по щитам и привычно двинулись вперед короткими перебежками.
Спустя две минуты площадь представляла собой поле боя.
Визжали и царапались всклокоченные оппозиционерки, метались из стороны в сторону потные бойцы "Народного Фронта", омоновцы затаскивали в автобусы упирающихся пьянчуг из "Белорусской Правозащитной Конвенции" и "Хартии-98", в воздухе носились обломки кирпичей и осколки стекла, безостановочно взлетали и опускались кулаки и дубинки, санитары оттаскивали в безопасное место окровавленных раненых, по переулкам разбегались те, кто предпочел не вступать в сражение с милицией.
Митинг, который должен был стать поворотным пунктом взаимоотношений власти и оппозиции и на подготовку которого были затрачены иностранными спонсорами сотни тысяч долларов и дойчмарок, обернулся примитивной и грязной дракой...
Лидеры оппозиции, естественно, успели сбежать, оставив на растерзание озлобленным стражам порядка своих недалеких и немногочисленных сторонников.
Влад привалился плечом к стене дома и с расстояния в триста метров окинул взглядом происходящее. Вооруженные дубинками омоновцы профессионально теснили толпу, разбивали ее на мелкие группы и выдавливали за пределы площади. Слышались нестройные вопли и удары булыжников о плексиглас щитов.
"Драчка... Что и следовало ожидать,- безучастно подумал уставший Рокотов. - На другое они не способны. Что ж, такую оппозицию дай Бог каждому. Лукич может не волноваться. Эти придурки сами себя пожрут... Была, возможно, у них надежда на теракт, да вся сдулась. Ибо теперь служба охраны знает, что и как. Вон, вокруг обломков излучателя суетятся! Кстати, мысль об акустическом способе ликвидации была хороша. Оригинально и абсолютно действенно. Жаль, что Кролль со товарищи свою энергию в мирное русло не направили. И денег бы на каких-нибудь патентах заработали, и мне не пришлось бы фигней заниматься... Но - что сделано, того не воротишь..."
Вдалеке коротко взревела сирена, и за деревьями промелькнула кавалькада черных машин.
"Ага, Лукич подъехал... Поздновато, батенька, тут уже все кончилось, улыбнулся биолог. - Интересно, доложат ему об излучателе или нет? Должны... Эх, дядю Женю только жалко. Затаскают мужика на допросы. Хотя ему-то что! Отобьется. Сам себе он руки никак не развяжет, нос разбит... Так что история про "сильно злобного" неизвестного прокатит в лучшем виде. Между прочим, бутылку ему поставить надо. Обещал. И не одну, а ящик... Только вот я .так и не узнал, что он предпочитает. Наверное, водочку. Куплю ему "Беловежской пущи"... Или специально заказать этикетки с подъемным краном? А что, можно! Но позже. Пусть все успокоится. Через месяц сюда вернусь и найду дядю Женю. Строить им еще с полгода, так что никуда он не денется. А за месяц спецслужбы к нему интерес потеряют..."
Владислав достал смявшуюся при падении пачку "Кэмела", извлек единственную целую сигарету и с удовольствием закурил.
Президента заставили быстро пройти сквозь строй телохранителей и буквально втолкнули в боковую дверь Дома Правительства. Только в холле напряжение у сотрудников охраны немного спало.
Батька поднялся на второй этаж по широкой центральной лестнице и на площадке заметил что-то тихо говорящего в переговорник начальника службы безопасности.
- Так. Теперь извольте объяснить мне, что происходит.