Мстиславль…
На подходе к мосту невольно жмемся к перилам: прямо на нас, волоча звенящую двадцатиметровую привязь, галопом мчится гнедой, лоснящийся огоньками, одуревший от жары конь. Пацаны, сидящие на перилах, восторженно свистят, хохочут и с упоением сигают в Вихру. А за мостом переливается жемчугами заливной луг, и благоуханные ветерки ерошат его шелковистую шкурку, и бежит, смешно размахивая руками, маленький смешной человечек — хозяин коня, поминающий мать коня. И заливаются жаворонки.
Нет, ребята, это вам не Лондон и не Париж. Здесь времени нет, а значит — нет смерти. И каждый твой вдох, и трепет былинки, и всплеск воды отправляются прямиком в вечность, сливаясь с полнотой бытия, как сливается с океаном капля. Есть такие места на нашей грешной земле, где это понятно и очевидно.
Мстиславль. Рай. Центр.
Ужин на четверых в единственном городском ресторане, расположенном по соседству с необитаемого вида гостиницей, обошелся нам в двадцать семь тысяч белорусских рублей (двенадцать долларов) — это при том, что была затребована лучшая из имевшихся в наличии водок. До третьей перемены блюд мы оставались единственными клиентами, так что доброжелательность персонала, подчеркнутое внимание менеджера Нади и официантки Любы к компании трех приличного вида мужчин и красивой молодой женщины воспринимались нами как должное. Часам к девяти, однако, зал моментально и под завязку набился разновозрастными компаниями исключительно женского пола, заказывающими водку не стопками, но бутылками, грянули танцы с визгами, притопами да прихлопами, крепко запахло духами типа “розовые розы Светки Соколовой”, и внимание персонала к нашим персонам оказалось детскими шалостями по сравнению с концентрированным вниманием клиентуры…
Объяснить данный феминистический вывих не смог даже доктор философии по классу прикладной и теоретической механики. Митя честно признался, что до нашего приезда ему не приходило в голову уделять время местным салунам. Получалось, по факту, что все мужское население Мстиславля разделяет вкусы и предпочтения молодого профессора Гарвардского университета — но и этот феномен остался для нас загадкой.
Несколько отступая от темы, должен заметить, что Мстиславль в этом смысле не исключение. В общественных местах Гродно и Витебска, Бреста и Могилева — да по всей Белоруссии — эмансипированное женское начало заметно доминирует над мужским. В замызганном кафетерии на литовской границе, в чудной деревеньке Слободка Браславского района я собственными глазами видел, как две могучие сорокалетние поселянки, отчаявшись растормошить клюющих носами спутников, добрый час топтались под музыку, угрожающе целя друг в друга сдвоенными орудиями крейсерского калибра — белорусский вестерн, ждущий своего Серджио Леоне. В городе Лиде неописуемой красоты пацанки сидят в кафе под присмотром роскошно сложенных мам. А вечерний проход по центру Минска равнозначен, по ощущениям, просмотру колоритного фильма Федерико Феллини “Город женщин”.
— Где же ваши мужики? — спрашивал я у минчанок, лидчанок, витебчанок и прочих представительниц прекрасного пола с усталыми от гендерного перекоса глазами. — Что с ними случилось?
— Пьют, — подумав, ответили четыре шалавистого вида эмансипэ, сидевшие за бутылкой вина на летней террасе итальянского клуба “Voglia mata”, что на Немиге.
— Во, гля! — удивился я. — А вы разве не того?..
— Мы отдыхаем. А они всерьез пьют, без ресторанных наценок.
Объяснение внятное, но не единственное. По частоте и в порядке убывания ответы были: пьют; смотрят телевизор; тусуются с друзьями; зарабатывают; их нет в Белоруссии; им это неинтересно (вариант профессора Пушкина). Славная девушка Катя, любезно согласившаяся быть моим гидом по вечернему Минску, выдала на тему последнего варианта следующий парадокс:
— Летом мы с бывшим мужем ездили на огород, осенью консервировали фрукты-овощи, зимой ели… Потом мне эта мутотень надоела.
С Катей мы наблюдали выпускные банкеты престижных минских вузов: филфака, физмата и — роскошнейший из банкетов — недвижимости на пару с менеджментом. Всюду, включая физмат, женский пол доминировал абсолютно: девушки были ярче, напористее парней и просто живее. Насмешливой Кате нравилась роль поставщика абитуриенток к моему столу; абитуриентки, ответив впопыхав на пару контрольных вопросов, тянули меня за руку танцевать. Мужчин на танцполе катастрофически не хватало.