— Мистер Хоуп?
Голос женский.
— Да?
— Можно мне называть вас Мэтью?
— Кто это, назовитесь, пожалуйста.
— Терри.
Имя ничего мне не говорило.
— Мы уже встречались сегодня, — объяснила Терри. — У лейтенанта…
— Ах да! Да.
Наступило молчание.
— Вы не позвонили, — упрекнула она.
— Да, я…
— Поэтому я сама позвонила.
Снова молчание.
— Вы еще не обедали? — спросила она.
— Нет, нет еще.
— Отлично. Я поджарила цыплят, привезу их с собой. Вы не женаты? Я забыла спросить вас сегодня утром.
— Нет, я не женат.
— Как насчет чего-нибудь такого?
— Или чего-нибудь этакого, — добавил я.
— Я побеспокоила вас своим звонком?
— Нет, но…
— Тогда о’кей. Я освободилась, адрес нашла в телефонной книге. Все хорошо, не так ли?
— Да, но…
— Увидимся через полчаса. Я захвачу и гарнир. Все, что вы должны сделать, — охладить бутылку белого вина.
— Терри…
— Увидимся. — Она повесила трубку.
Я обследовал телефонную трубку, опустил ее на рычаг и взглянул на часы. Двадцать минут седьмого. Я очень хотел посмотреть на себя: не превратился ли я ненароком в кинозвезду? В кухне не было зеркала. Я побрел в гостиную, спальню, наконец в ванную. Я разглядывал себя в зеркало. Тот же самый портрет. Я поднял бровь — как делал это, когда мне было шестнадцать лет, — левую бровь. Когда мне было шестнадцать лет, кинозвезды всегда поднимали левую бровь. Я презрительно скривил губы. Даже с презрительно искривленными губами и приподнятой левой бровью — все равно из зеркала на меня смотрел до тошноты знакомый старина Хоуп. Пожав плечами, я отправился к небольшому алькову, оборудованному наподобие домашнего офиса, и включил автоответчик.
Пока я отсутствовал, мне звонили три раза.
Третий звонок был от моей плачущей дочери.
«Папа, это Джоанна, — всхлипывала она. — Будь добр, позвони мне, пожалуйста!»
Должен объяснить, что я разведен и моя дочь Джоанна, которой исполнилось четырнадцать лет, находится на попечении бывшей жены. Вот почему я не живу в одном доме с Джоанной, где бы мог обнять дочь и выяснить причину ее слез. Я тут же набрал номер телефона Сьюзен, моей бывшей жены. Когда-то этот номер телефона был нашим общим номером. Но Сьюзен забрала не только нашу дочь. Она получила дом, и «мерседес-бенц», и алименты — двадцать четыре тысячи долларов в год. Джоанна подошла к телефону.
— В чем дело? — спросил я.
— О папа! Слава Богу! — обрадовалась Джоанна.
— Что стряслось, Джоанна?
— Мама хочет отослать меня.
— Отослать? Куда?
— Отправить в школу. Осенью. Она хочет отослать меня в школу.
— Что? — Я не поверил своим ушам. — В какую школу?
— В школу-интернат.
— Куда?
— В штат Массачусетс.
— Зачем?
— Она говорит, это будет полезно для меня. Она говорит, что школа Святого Марка деградирует. Она говорит… Тебе это не понравится, папа.
— Ну, говори же.
— Она говорит, что происходит инфильтрация негритянских детей в школу Святого Марка. Она употребляет это слово. Инфиль…
— Позови ее к телефону.
— Ее нет дома. Поэтому я позвонила и могу сейчас с тобой разговаривать.
— Где она?
— Обедает. С Оскаром Плешивым.
Оскар Плешивый — Оскар Антермейер, последнее увлечение Сьюзен.
— Когда она вернется?
— Поздно, она предупредила.
— Передай ей — пусть сразу же позвонит мне. Когда бы она ни вернулась.
— Папа?
— Да, милая.
— Я действительно должна поехать в эту школу, в Массачусетс?
— Через мой труп, — твердо сказал я.
— Я передам ей, чтобы она тебе позвонила, — вздохнула Джоанна. — Я люблю тебя, папа.
— Я тоже тебя люблю, доченька.
— Я очень сильно тебя люблю. — Джоанна повесила трубку.
Я тоже повесил трубку. Часы на столе показывали половину седьмого. У меня не было настроения принимать Терри Белмонт, ее жареных цыплят с гарниром или без него. Я предпочел бы влезть в машину и проехаться по ресторанам Калузы, чтобы найти свою бывшую жену, черт бы ее побрал, и…
Я велел себе успокоиться.
Это просто очередная прихоть Сьюзен. Когда-то она угрожала поместить Джоанну в женский монастырь, если та не перестанет водиться с оборванцами. Сьюзен превосходно сознавала, что не может отослать Джоанну. Или может? У нее были опекунские права. У меня же не было никаких прав, только обязанность оплачивать счета. Плата за обучение в школе Святого Марка была астрономической, вряд ли она выше в штате Массачусетс или где бы там ни было, черт возьми! Но какое это имеет значение, лишь бы Джоанна получала хорошее образование.