— Здесь гаражи. — Табита остановилась. — Хотите видеть машину мисс Килбурн?
— Да, пожалуйста, — сказал Блум.
Табита отперла дверь гаража. Новый, сверкающий «Мерседес-бенц 380» стоял в центре. На машине — номерной знак штата Коннектикут. Роулз взялся за ручку дверцы. Она не была заперта. Он открыл дверцу, ощупал «бардачок».
— Машина зарегистрирована, — объявил он.
— Что там значится? — спросил Блум.
— Зарегистрирована в штате Коннектикут. Принадлежит «Арч риелти корпорейшн».
— Адрес?
— Четыреста восемьдесят два, Летняя улица, Стамфорд, Коннектикут.
— Кто подписал документ?
— Эндрю… Норман? Не могу разобрать. Парень пишет как китаец. Эндрю Нортон Хемингуэй? Казначей корпорации. — Роулз повернулся к Табите. — Это он подписывает чеки?
— Я не знаю, — ответила Табита.
— Не возражаете, если мы заберем свидетельство о регистрации? Дадим вам расписку, если угодно.
— Это не моя машина. — Табита пожала плечами.
Они снова вышли на солнечный берег. Табита заперла дверь гаража.
— Сюда, — пригласила она.
Квартира Трейси Килбурн находилась на нижнем этаже — «на уровне земли». Это означало — согласно новому строительному кодексу Калузы — на тринадцать футов выше самой высокой волны, заливающей берег во время прилива. Табита открыла дверь. Детективы очутились в просторной гостиной, выходившей окнами на залив. Пахло инсектицидом. Табита объяснила, что вчера здесь был дезинсектор. Апартаменты были обставлены роскошной экстравагантной мебелью в стиле модерн. Слишком вычурной, с точки зрения Блума. Он потом признался Роулзу, что чувствовал себя там неуютно — словно попал в какой-то другой мир.
Роулз же, напротив, полагал, что именно так должна выглядеть современная квартира в штате Флорида — много стекла, изысканные формы стен, обилие тканей — голубого, зеленого, желтого цветов. В окна врывается солнце, небо, брызги залива. Он втайне мечтал о чем-то подобном, хотя подозревал, что одни лишь картины на стене стоят целое состояние. Ясно, что не Трейси обставила эту квартиру. Среди тех чеков, которые впоследствии изучали в полицейском участке, не было чеков за мебель и предметы искусства. Осматривая квартиру, Роулз услышал, как смеется молодая девушка на берегу. И почему-то едва не расплакался.
— Спальни позади, — сказала Табита.
Спальня хозяйки тоже выходила на залив. Белые шторы были задернуты, защищая просторную комнату от солнца, придавая ей — благодаря белой мебели и ткани, которой она была обита, — сходство с арктической тундрой, холодной и неприступной.
На комоде стояла фотография в рамке, изображавшая стройную красивую блондинку со светлыми волосами.
— Это Трейси, — сказала Табита.
— Нам бы хотелось взять с собой фотографию, — сказал Блум.
Оба детектива занимались делом Трейси Килбурн с пятнадцатого апреля, но только сейчас — первого мая — увидели, как она выглядела при жизни.
Блум вынул фотографию из рамки.
Постель, поистине королевских размеров, доминировала в комнате. С обеих сторон к ней прижимались белые тумбочки. Белый телефон отдыхал на ближайшей стене у окна. Роулз поднял трубку.
— Нормально работает, — установил он.
Блум удивился.
Роулз осмотрел телефон.
— Есть номер, — сказал он. — Запишешь?
Блум извлек блокнот. Роулз продиктовал номер.
— Почему же телефонная компания не зарегистрировала его? — осведомился Роулз.
— Пардон? — переспросила Табита.
У нее, по-видимому, неважно со слухом, подумал Роулз. Такое предположение сделало Табиту еще более желанной. Он уже подумывал, не сделать ли ей предложение, но Блум прервал его мечты.
— Надо проверить ящики и шкафы. О’кей, мисс Хейс?
— Да, конечно.
Детективы начали с ящиков комода.
В одном из верхних ящиков они нашли кожаный футляр с драгоценностями, в котором — среди прочих побрякушек — лежало золотое кольцо с крупным бриллиантом.
Рядом в ящике хранились трусики всех цветов радуги, отделанные кружевами.
В других ящиках лежало прочее дамское белье, свитера, блузки. В шкафу на плечиках тоже висели блузки, а кроме того — брюки, платья, плоды трудов модельеров — нарядные костюмы и прочее. Туфельки выстроились в ряд, словно вышколенные кавалерийские офицеры.
У Трейси Килбурн было куда больше нарядов, чем у всех трех сестер детектива Блума.
Имелось и норковое манто.
На некоторых чемоданах сохранились ярлыки.