Они разговорились. Оказалось, что Джейкоб какое-то время дружил с Изабеллой, когда она только переехала сюда, а потом, когда у нее появился парень, они перестали общаться. Карли же не стала рассказывать о маме все… лучше не раскрывать ее многочисленные секреты. Тем не менее он желал знать как получилось так, что Леа оказалась полувампиром. Тайна ее рождения уже не являлась такой страшной тайной. Наверное, многие вампиры были в курсе возможности зачать ребенка полукровку, но тем не менее не спешили этого делать. Вольтури – и этим все сказано. Поэтому, помедлив совсем чуть-чуть, Карли в кратце изложила главную мысль.
Впрочем, Джейкобу и того хватило. Его лишь волновало сколько лет ей самой и превратилась ли его Белла в пиявку. Карли раздражало слово пиявка и она пообещала каждый раз называть его псом, если он не успокоится. Джейкоб виновато улыбнулся и исправился. Оставшийся путь по бескрайнему лесу, они разговаривали на посторонние темы. Карли Леа услышала от него кое-что, что ее заинтересовало. Ее запах. Именно с помощью него Джейкоб-волк нагнал ее. Он напоминал запах вампира: холодного тела с душком мертвечины и сладким запахом человека. Это смущало и сбивало с толку, но тем не менее вело к своей цели.
На прощание Джейк сказал ей, что ему было приятно познакомиться с внучкой Чарли – его ценили в этих местах. Но вот самой Карли лучше не появляться в этой местности слишком часто, поскольку другие охранники леса не такие понимающие, как он. Они ненавидят вампиров. И каждый будет заинтересован ее природой. А такое, как он пояснил, лучше скрывать от совета. Джейкоб не желал вреда ни Чарли, ни Белле. Карли была с ним согласна.
И именно его предостережение натолкнуло девушку на то, что если она хочет пожить среди людей, при этом не выдавая свою тайну, она должна замаскироваться. А для этого Карли должна сделать так, чтобы никто не смог ее учуять.
Когда-то давно у нее уже получалось что-то похожее. Карли сбежала от родителей на самостоятельную охоту, когда ей исполнилось два года, естественно, предварительно не предупредив их. Ведь она уже взрослая. Они отыскали ее довольно скоро, но это не избавило Карли от наказания. Родители добавили, что смогли ориентироваться лишь по догадкам, а не запаху. Он у нее отсутствовал. Она каким-то образом скрыла свой запах, как Изабелла выставляла щит против ментальных даров вампиров. Тогда Карли представила, что у нее появился другой дар обратный маминому и папиному. Но эта теория не подтвердилась в то время. Карли как не пыталась больше не смогла повторить это. Однако теперь она хочет вновь заняться своим образованием.
***
– Да? Карли? Как твои дела? Не скучаешь там одна? – ворковала Изабелла, вновь услышав голос своей единственной дочери. Карли уже как сорок пять лет была полностью самостоятельна. Изабелла и Джеймс до ее полноценных двадцати путешествовали вместе, пока однажды Карли не взбунтовалась. Она жаждала свободы, восхищения, работы, жизни как у людей. Они согласились. Теперь дочь жила своей жизнью. А они своей. Джеймс не имел ничего против – они были кочевниками и запрещать дочери такой образ жизни не могли и уж тем более не хотели.
Поэтому наступило такое время, когда Изабелла все реже созванивалась по телефону с Карли, и то только по давней традиции, чтобы узнать о самочувствии друг друга и вновь услышать отказ от переезда к вечно молодым и занятым родителям.
– Понимаешь, мам, я в каком-то смысле не одна, – даже по телефону было слышно, как потупился ее голос.
Не одна? Изабелла подняла бровь. Хорошо, что Джеймс этого не слышит. Он был крайне против парней-людей Карли, хотя и не мог этого объяснить.
– Детка, кого ты нашла себе пока мы с папой не видели тебя? Сколько кстати? Год?
– Три, мама, – рассмеялась Карли, ничуть не обижаясь на ее “забывчивость”. Практически единственная в своем роде полувампирша знала, что мама и папа наслаждаются друг другом и путешествиями, как когда-то давно, ещё до появления дочери. Для них время идет не так как у людей.
– Да, ты права, солнце. Где ты кстати работаешь сейчас? Все ещё моя коллега? Или нашла место поприличнее?
Скука это такое дело, что рано или поздно тебе хочется заняться хоть чем-то. Карли не стала себе отказывать. В свои полноценные семнадцать лет она решила отправиться в колледж. Потом в другой, третий и ещё несколько. Все это девушка перемежала с временными работами года на два, посещениями Калленов и путешествиями. Не так давно, а именно пять или около того лет назад Карли Леа осваивала себе профессию преподавателя, как и ее мама, которая время от времени все-таки работала по специальности. От скуки, да.
– Нет, мам. Я переоценила плюсы этой неблагодарной деятельности. Сейчас я чиню машины. Кстати, как там папа?
– Карли Леа Визердейл, не переводи тему, – воскликнула Изабелла, понимая, что дочь хочет перевести тему от своего “я не одна”. – С папой все чудесно. Он передает тебе привет. Как всегда. Но неужели ты вновь пошла по стопам Розали? Тебе не хватило прошлого раза?
Роуз как-то заразила свою любимицу транспортом. И если Элис тщательно следила за вкусом Карли, то Розали обучала ее тонкостям автомеханика. Карли так понравилось это еще и потому что она находилась в окружении множества мужчин, которым было так здорово путать мозги. Они не могли устоять перед ней. Механиком она становилась дважды… или трижды.
– Нет, мама. Я обожаю машины… – пауза тишины, – мне пора. Давай я перезвоню тебе?
Карли так и не дождалась ответа Беллы. Она отключила вызов и обернулась. На входе в автосервис стоял он. Единственный мужчина, после Паоло, кто смог украсть ее сердце. И родителям лучше не знать о нем. Эдвард Каллен – тот, о ком не стоило говорить вслух.
***
Это случилось неожиданно. Бостон. Карли жила там последние несколько лет под своим вторым именем. И именно тогда она пожелала вновь пойти в колледж. Но лишь проезжая мимо старинного строения, оказавшееся старшей школой, какая-то неведомая сила заставила ее остановиться. И прежде чем начать обучение в колледже, Карли решила вновь окунуться в атмосферу школьного духа. Побыть той юной мисс Дейл (свою фамилию она также сокращала), какой не была уже давно.
С ним она познакомилась на одном из уроков. Органическая химия. Место было лишь с ним одним. Карли с первого взгляда поняла, что этот парень – один из них. Слишком идеальным он был. Но его глаза и привычки – все это выдавало в нем не истинного вампира, а воздерживающегося. Карли он заинтересовал. Любопытства ради она скрыла свой запах, став “человеком”. Да, после того непростого разговора с таинственным Джейком в лесах Форкса, она до автоматизма отработала свой действительно новый открывшийся дар. Теперь никто и ничто не мог узнать бы в ней не человека, пока она сама этого не возжелала бы.
А лишь узнав его имя, Леа предпочла молчать уже из принципа. Ведь он был Калленом. А если точнее – Эдвардом Энтони Мейсоном Калленом. Единственным Калленом, которого она так и не видела в своем детстве. Тем, кого ее семья упоминала нехотя. Тем, кто когда-то был другом ее матери. И тем, кто бы против ее рождения.
Сначала было интересно. Азарт играл в ее крови. Эдвард был замкнутым одиночкой. Привлекательным одиночкой. Карли знала, что он может читать мысли и наверняка читал и ее. Но она была хитрее. Девушка знала как ловко избежать этого. В присутствии Эдварда она думала о чем угодно, но лишь бы не о его и о своей природе, и о родителях, и о его семье. А потом все пошло наперекосяк. Она не поняла, когда это случилось, но раз за разом вампирша ожидала его внимательных взглядов, улыбок, его старинных ухаживаний, так не характерных для этого времени. Всего, что он готов был дать ей. И так хотелось ей укусить его. Отметить свою принадлежность ей. Эдвард Каллен – был тем, кто нарушил ее душевное спокойствие.
***
Разве можно устоять? Разве можно остановиться и подумать?
Эдвард готов был нырнуть в свои чувства вновь. Она его околдовала. Леа. Такое красивое и редкое имя, как и его. Наполовину француженка, наполовину американка. Утонченная блондинка с восхитительными манерами и совершенно не женственными привычками. Одно занятие химией в последнем классе старшей школы Бостона и он не может думать ни о чем кроме нее. Эдвард наконец-то понял, что хотел в своей жизни так сильно. Любовь. Он мечтал об этом ответном чувстве, присущем только людям и воспеваемым ими в веках. То, чего ему не удалось получить от Изабеллы Свон много лет назад, потому что сердце той было уже занято. И то, что теперь давило на него с новой силой.