“Что я хочу выпить? Тебя.”
Он смотрел на ее улыбающееся лицо со смесью восхищения и страха. Она предлагала ему напиток, а все о чем он мечтал это попробовать ее. Эдвард до сих пор за столько лет не убил ни одного человека и уж тем более не вкусил их кровь, но сейчас не мог мечтать ни о чем другом. Леа. Его рок и его фантазия.
Даже если ему вновь придется отказаться от нее, он будет благословлять тот день, когда она изменила ход его истории. Жизнь и смерть. Они всегда приводили лишь к любви и сожалению.
Безумство, внутри него, казалось, растет с каждым днем. Он опасность. Опасность для нее.
– Эдвард, идем туда, – она тянет его за руку на очередной аттракцион, а он лишь плотнее сжимает зубы.
Он не может помочь ей узнать свои секреты. И не может рассказать о них. Он знает, чем это может окончиться. Но ему всегда нравилось играть с огнем. Сейчас он едет на грани и эта скорость, с которой он падает в пропасть, перетекает в красный. Горячая кровь, бегущая по ее венам, не улучшает его состояния.
Малыш, я хочу прикоснуться к тебе,
Хочу высосать твою волю.
Я буду охотиться за тобой
И приведу тебя в свой ад.
Эдвард уже в аду. Они в караоке-баре. Ее голос такой же подстать ей – нежный, покоряющий, заставляющий желать ее еще больше. И слова этой песни отнюдь не успокаивают его.
Малыш, я хочу тебя,
Хочу чувствовать тебя каждой клеточкой своего тела.
Парень, я буду любить тебя,
Я ворвусь в твою душу…
“Ты уже там, Леа. Ты уже в моей душе. И на это раз я не откажусь от тебя.”
Желание, я голодна,
Надеюсь, ты утолишь мой голод?
Как сильно ты меня хочешь? Как сильно ты меня хочешь?
Эдвард смотрел, как Леа скользит по холлу отеля: она двигалась так грациозно, что не вполне походила на человека. Так может выглядеть только бессмертная, но она человек. Вампир был поражен тем, насколько богатой и спокойно-уверенной она казалась: так выглядят настоящие аристократки. Никто и не заподозрил бы ее немного робкую, немного упрямую натуру – такую, какой ее знал лишь он. Сейчас она будто бы была облачена в плащ самообладания.
А потом она вдруг изменилась.
Эдвард не знал, чем это было вызвано: то что она заметила его или ей просто захотелось пошутить, – но ее взгляд стал жарким. У нее был такой вид, будто ей нужен мужчина. Он. Эдвард среагировал на это. Все его существо среагировало. Но это подействовало не только на него. Любой мужчина, находившийся поблизости и наблюдающий эту картину, отреагировал так же. Эдвард собственнически обвел глазами холл. Но Леа, казалось, не замечает того, что ее чувственная походка и движения притягивали к ней жаждущие взгляды мужчин. Они замолкали на полуслове, поворачивались и смотрели, околдованные. Их пульс и дыхание ускорялись. Даже женщины не избежали подобного. Их завистливые взгляды были устремлены на ее грудь, губы и глаза.
Сегодня он осознал, что не только вампирши могут быть настолько привлекательными, что заманивают своих жертв в ловушку. Сегодня Эдвард и сам был на втором плане.
И неожиданно на него накатила необъяснимая ярость. Неужели все они рассчитывают, что она даст им то, чего они жаждут? Эдварду повезло, что в это время Леа сдавала ключ на стойку регистрации и не видела, как внутри него оживает зверь. И этот зверь желал убить всех мужчин, которые смотрят на его Лею и сделать ее полностью его. Признаться ей. И не дать уйти. Удержать. Он чувствовал, что она согласиться. Он старался не читать ее, но иной раз ее мысли волей неволей становились явными. Она была готова признаться самой себе, что любит его.
И сейчас, ловя ее манящий взгляд, он уловил отголосок ее сокровенных мыслей. “Желание. Адреналин. Бег. Охота. Кровь”. Секунда и она вновь размышляет о том, какую марку машины хочет приобрести в следующий раз.
Внезапно пришло понимание. Нахлынуло на него холодной волной. Все, что он готов был отрицать. Все, что он считал бредом и фантастикой. Все, что не давало ему найти ответы на такие простые вопросы. Почему она живет одна? Почему никогда не говорит о родителях? Он знал, что они у нее есть – видел несколько пропущенных от “мама”. Почему у нее много денег, что она позволяет себе жить либо в отелях, либо снимает коттеджи? Почему она столь умна, что школьная программа не представляет для нее никаких трудностей? Почему его отлучки на несколько дней никогда не смущали ее? Словно так и должно быть. И, наконец, почему ее глаза при свете дня и не скрытые линзами отливают алым?
Леа – вампирша. Она обладает неким даром, маскирующим ее под человека. Лишь одно вызывало его недоумение – как случилось так, что солнце не выдает ее принадлежность к их виду? Женщины-вампиры всегда возрождались красивыми: это было инструментом их защиты и приемом хищника. С помощью своей красоты они управляли окружающими и использовали ее (красоту) для убийства. И Леа, возможно даже неосознанно, сейчас использовала свои способности, делая то, что дано ей от природы. А он, Эдвард Каллен, вампир, которому больше ста шестидесяти лет, реагирует на это именно так, как и положено.
– Леа, мне кажется, ты должна что-то рассказать мне. Прямо сейчас.
Эдвард не знал сработает его блеф или нет. Но это все, что ему оставалось, поскольку ее мысли больше не содержали никаких подсказок для него. Но она его не разочаровала. Медленно. Откровенно медленно она потянулась к нему через всю машину и ее алые губы оказались рядом с его ухом. Он с силой сжал руль.
– Я хочу изменить тебя. Отбрось ту часть себя.
Горячий шепот одновременно с нежным прикосновением ладони к его руке позволил мыслям, воспоминаниям и картинам прошлого нахлынуть на него лавиной. Вся ее жизнь пронеслась у него перед глазами. Леа. Карли Леа Визердейл. Любимая племянница его семьи. Дочь Изабеллы Свон и Джеймса Визердейла. Камень преткновения с его подругой, причина его отчуждения от родных. И его яд.
***
– Мама, что ты скажешь, если я отвечу, что я полюбила кое-кого, – начала Карли издалека. То, каким тоном это было сказано, показало, что на самом деле все серьезнее, чем кажется.
Лишь однажды Карли затевала такой разговор. Он был смертным и знал про Карли. Правда, как потом пояснила им дочь, когда приехала к ним в гости, он погиб совершенно нелепой смертью где-то на развалинах старого здания, так и не дожив до своих двадцати пяти. Изабелла все же облегченно выдохнула, узнав об этом.
– Так что ты хотела мне сообщить? Кто он, тот кого бы ты хотела представить нам?
– Мам, ты его знаешь, – выдохнула она в трубку, нежась под ласковыми прикосновениями пальцев Эдварда. – И я хотела бы, чтобы сначала об этом узнала ты, а потом папа…
– Не томи меня, Карли Леа Визердейл. Кто твой избранник? Я тоже не могу ждать целую вечность, – улыбнулась Изабелла в трубку. Для них слово “вечность” обладало иным значением. Интересно, кого же она знает? Это предложение намекало на то, что Карли познакомилась с вампиром.
Она выдохнула.
– Здравствуй, Изабелла…
– Эдвард…
Столь знакомый, даже после стольких лет отсутствия голос, привел ее в замешательство. Эдвард Каллен? Ее дочь полюбила того, кого не смогла она? Похоже судьба-таки любит каламбуры. Джеймс будет просто сочиться восторгом. Ненавистный ему Каллен скоро может стать его зятем. Но она сделает все возможное, чтобы поддержать свою дочь. Даже если ее избранник Эдвард.
И теперь Изабелле предстоит новая миссия. Подготовить своего супруга к этому известию. Да, Карли Леа всегда их удивляла.