Так мне рассказал Докуро, но моё обращение пока не требует крови... Отражается ли оно на ауре или поведении?
Шаги становятся громче.
— Держи... — звучит рядом тихий голос Нобары.
— Спасибо... — так же тихо отзывается мой голос, пока руки принимают горячую кружку со светло-коричневым напитком. — Приятный запах.
— Ты выглядишь уставшим, — она устраивается в кресле около стола с белой чашкой и более тёмным оттенком кофе. — Что-то беспокоит?
Покачав ногами, просто удивляюсь её спокойствию.
— Да. Ты знаешь, обращение идёт медленно, вот только ощутимо обостряются чувства и привычки меняются. Как бы слишком сильно это не отразилось... — недолго помолчав, думаю, можно ли ей довериться. — Я ведь хотел уйти, как помогу ему закончить расследование... а вдруг всё случится раньше?
Пусть и остался всего месяц...
— Он решил проблему, как видишь.
— Он вернётся! — упрямо заявляю. — Вот увидишь, он сегодня уже вернётся! Ведь бывало, что он и раньше по ночам пропадал, правда, под утро звонил Рикудо.
Нобара качает головой и молчит, смотря на содержимое чашки.
Почему она не спросила зачем Рикудо нас вызвал? Либо знает, либо догадывается. А может, не хочет о нём слышать. Невозможно угадать, что за такой сильной, хитрой, язвительной и ответственной личностью скрывается наивная, хрупкая девушка с глубокой раной на душе. Она отчаянно скрывала это, пока мы не спросили напрямую. Лишь испортили, что она так долго пыталась создать. И теперь просто не может снова вернуть себе прежнюю роль. Получается, что я веду себя так же. Думала ли она обо мне, как о том, кто понимает её?
— Если будешь хорошо скрывать, то до первой жажды или охоты, как повезёт, примерно месяц сможешь продержаться без проблем. О поведении не беспокойся, это характерно. На всякий случай на большее не рассчитывай, с кровью будь осторожней и не уходи из дома по ночам. Ранений тоже касается, ведь если потеряешь много крови, то инстинкт разовьётся сразу, стараясь заменить свою потерянную чужой.
— Чувствую себя монстром. — жалко шепчу, заглатывая боль горячим кофе.
— Монстры не пьют сладкий кофе, — категорично замечает она.
Поперхнувшись и сдавленно закашлявшись, уточняю:
— Откуда ты знаешь?
— Ну... сам подумай...
— Может, они пьют кофе с кровью? — предлагаю альтернативу.
Теперь лабораторию наполняет кашель женщины.
— Фу-фу! Иширо, прекрати! Забудь и не думай больше! Что у вас с Рейджи за больная привычка?!
— Извини. — слабо улыбнувшись, подумываю над тем, какой она была раньше: представляется с трудом. — Он ведь вернётся, да? Имею ли я право беспокоиться о нём?
— Прошло всего-ничего... сутки. Рано паниковать.
— Его телефон выключен...
— Чтобы никто не нашёл.
— А если что-то случилось?
Сжав кружку, презрительно улыбаюсь. Какой же я жалкий. Только и могу, что изводить себя беспокойством вместо того, чтобы быть с ним рядом.
Мне просто не хотелось повторить тот вечер... Я лишь захотел пойти с ним на ночное патрулирование, однако он взглянул на меня, словно на помеху. И сказал, что я не должен мешать, если хочу и дальше оставаться рядом. Казалось, если бы не приказ шефа, он не обращал бы на меня внимание.
— Рейджи за себя может постоять, ты не должен о нём беспокоиться, — Нобара как обычно относится к нему с безразличием. — Разве ты не решил ему довериться? Так что езжай домой и расслабься. Не объявится спустя трое суток, тогда и поговорим. Всю вину беру на себя.
— Убедила. Только это ни повод брать вину на себя. Если что, он сам виноват.
— Какой из тебя прелестный друг!
Всмотревшись в профиль смеющейся женщины, я отмечаю удивительное сходство оттенка её серых глаз с оттенком у её брата, просто из-за красных крапинок это не столь заметно.