Жаль, без кофеварки придётся жить. Молока тоже нет... о, рыбку хочу.
Вытащив её и масло, ищу в шкафчике хлеб. На столе обнаруживается набор из шести ножей.
Жуть... ну Докуро... Надеюсь, он не делал ими ничего странного. Впрочем, я бы сильнее за Мукуро переживал бы.
Повернувшись к девушке и отметив, что она так и рисует, решаю поинтересоваться у неё на счёт завтрака. В последнее время она почти постоянно рисует. Как бы это не закончилось чем-нибудь трагичным.
— Эмм... Шина? Есть будешь?
Девушка кивает, даже не глянув на меня. Можно только позавидовать её отрешённости и тому, что у неё есть любимое занятие. Да и у Докуро они есть. Лишь я, да младший братец странные. Или, скорее, помешанные.
Если бы не он, даже не знаю, чем бы занимался... ушёл бы из дома вслед за Докуро?
— И мы с самого начала жили бы вместе?
Высказанная вслух мысль веселит меня и я тихо посмеиваюсь, выключая чайник и ища в шкафу чай. Можно только подивиться количеству быстро приготавливаемой лапши и каши на полках. Если у братишки есть друзья, они должны лучше за ним следить.
Впрочем, если бы жил один, наверное, вёл бы себя так же... Лишь благодаря Иширо я...
Отогнав непрошенные мысли, быстро сымпровизировав завтрак и найдя чай с ароматом шоколада, я отодвигаю половинку завтрака девушке.
— А что рисуешь?
Протянув мне среднего размера альбом, она опускает взгляд, словно бы смущаясь. Я же смотрю на нарисованное пламя и бабочку с опалёнными крыльями.
— Ну и зачем?..
Забрав альбом, Шина пишет на последней странице и показывает мне ответ:
«Сон приснился. Я не хочу это рисовать, так получается».
Получается, она так же страдает от зависимости, как и я... Сколько же жизней погубил, а сколько разрушил этот Рикудо?..
Кулаки сжимаются против воли.
Девять лет дружбы с Иширо... да? Девять лет обмана... как же бесит.
Со вздохом отложив карандаш и альбом, Шина приглаживает волосы, чтобы не лезли в глаза, и задумчиво отпивает чай. В голове звучит скучающий голос:
«Только однажды мне удалось встретить того, чей сон так же растворяется в чужих, как и мой».
Без каких-либо мыслей перейдя в соседнюю комнату, я вынимаю из кармана телефон и набираю номер, который так и не добавил в контакты.
— Да-а... — зевает заспанный голос.
— Ты спишь?
— Я уже ответил, — не особо жизнерадостно откликается Аоки.
— Я имел в виду, до того, как я позвонил... Не важно. Как там мой брат, ты знаешь?
— Который?
— Самый младший, — на этот раз я недовольно отвечаю на очевидный вопрос.
А Тогирама молчит. Долго.
— Ты там как?
— А ты знаешь? — интересуется парень.
Надо отметить, что с утра он ничего не соображает.
— Если бы знал, не спрашивал. Так как там Мукуро? Мне только и остаётся, как спрашивать у тебя о его состоянии.
— Не страдай напрасно — у мертвеца не может быть хорошего состояния. Мог бы и сам догадаться.
— А не знаешь, где его найти?
— У тебя ищейка и ты не знаешь, как его найти? Попроси её вернуться к хозяину.
Не смотря на терпеливые ответы, Аоки обрывает связь, так толком и не оказав помощи. Глубоко вдохнув и постояв так немного, резко выдыхаю и неспешно возвращаюсь на кухню, чтобы продолжить завтрак. И за ним постоянно поглядываю на расстроенную девушку. Хотя то, что она расстроена, определить получается не сразу.
— У тебя есть на сегодня планы?
Отрицательно помотав головой, она мимолётно смотрит на рисунок. Я же достаю телефон и пишу Аоки сообщение, чтоб погулял с ней сегодня. За этим и звонил, только разговор незаметно перетёк к Мукуро. Вечно я о нём думаю. Размышляя о том, что может быть плачевнее, чем быть трупом, я не замечаю, как успеваю ещё и посуду помыть, а обычно ленюсь выполнять домашние хлопоты. Незачем было заниматься тем, что мог сделать напарник. Да и я был занят своими переживаниями. Оглядев кухню и не найдя для себя дел, останавливаю взгляд на девушке и решаю предупредить на всякий случай. Не нравится мне, что она поздно возвращается, хоть и не одна.