Переглянувшись и синхронно вздохнув, мы вдвоём усаживаемся вполоборота на скамье, чтобы посмотреть. Подойдя ближе и склонившись над спящим, Рейджи смотрит на него, о чём-то размышляя. Об этом говорит его излюбленная привычка в задумчивости накручивать локон.
— Наверно, думает, как его разбудить, — тихо предполагает Докуро, сложив руки на деревянной спинке и положив на них голову. — Повезло же ему, что хвоста не имеет.
Однако Рейджи это не останавливает. Хмыкнув своим мыслям, он осторожно подцепляет чёрный локон волос и с силой дёргает. Зашипев и распахнув глаза, Тогирама пытается поймать запястье лезущей куда не надо руки.
— Да уж, долго так мой старший брат не проживёт, — иронично замечает юноша над ухом. — Или таким способом он пробуждает в себе чувства? Ведь охотиться больше не может...
Но, видимо, тяги к убийству в голубоглазом меньше, чем сонливости. Махнув на проказника рукой и потянувшись, он идёт к нам, потирая висок. Рейджи, что-то пробурчав под нос, следует за ним и садится по правую сторону от меня. Аоки места не достаётся, так что он опирается руками на спинку скамьи за моей спиной.
— И зачем ты волосы покрасил? — спрашивает бывший сотрудник охраны порядка.
— Ну, это два пера, — задумчиво отвечает Тогирама.
— Ну, а это зачем? — в такой же манере спрашивает демон.
— ...
— Ладно, что теперь? Что тебе пророчит твоя Сила?
— Пророчит? — бурчит Аоки, прикрыв глаза. — Я не намерен отвечать, если ты так к ней относишься.
— Ты прав. Жестоко постоянно спрашивать. А у тебя голова не болит от такого объёма информации?
Энтузиазма Рейджи не занимать.
— Не-а, — мотает головой демон, подперев щеку ладонью и отвернувшись от назойливого друга. — Я сейчас ничего не знаю, но, если ты задашь мне вопрос: «Что я буду делать через два дня» запросто отвечу. Если не буду специально сосредотачивать над этим внимание, то ничего не буду знать.
— А что я буду делать через два дня? — по инерции интересуется он.
Голубоглазый задумывается надолго, даже не обращает внимание на упавший перед его лицом и почти тут же соскользнувший с порывом ветра листик.
— Ну?..
Посмотрев на Рейджи и отрицательно мотнув головой, он тихо отвечает:
— Некоторых вещей заранее лучше не знать.
— Да у меня, вообще, жизнь насыщенная, а в скором времени и вовсе... — вздыхает старший Сакураи, отворачиваясь от нас и тихо говоря себе под нос: — Лучше не знать... ничего...
Нахмурившись и сузив бирюзовые глаза, Аоки спрашивает:
— Ты, что, надеешься, что всё обойдётся? Или нарочно тянешь время? Если я знаю то, что случится, не значит, что этого нельзя изменить.
— Ты меня подбадриваешь? — устало ухмыляется Закуро, явно думая о чём-то ведомому лишь им двоим. — Странно. Когда мы стали друзьями?..
Не ответив, Аоки снова возвращает своё привычное поведение, наконец и нам уделяя вниманием. А меня ещё обняв за плечи и шепнув на ухо:
— А вы ничего не хотите спросить? Я сегодня... добрый...
Аоки, скосив взгляд на Докуро, ожидающе молчит. Чуть отклонившись, насколько это возможно, чувствую, что слегка краснею. Его дыхание и волосы щекочут кожу.
— И почему ты сегодня добрый? — спокойно интересуется кареглазый.
— Вчера был хороший день, — безмятежно отвечает ему Аоки.
— А что был за день?
— Не важно, — быстро отвечает демон.
Докуро обиженно надувает щёки.
— Я думал, у нас нет друг от друга секретов, Аоки.
Из-за близкого расстояния мне удаётся уловить едва заметную тень в его больших и ярких глазах, но под тенью дерева они становятся темнее и глубже. Между ними точно идёт безмолвный разговор. Слишком часто они просто смотрят друг другу в глаза.
Ну, не то чтобы мне хотелось что-то знать... Может, я из тех людей, что плывут по течению... в ожидании...
Вздохнув, поднимаю голову. Шумный город окружает парк, но почти не слышен сейчас, за шорохом деревьев, здесь даже почти нет людей. Парочка и мать с ребёнком, проходящие мимо, лишь мельком оглядываются на нас и спешат дальше, следуя сценарию своей повседневности. Тишина и яркий свет снова опускаются на дорожку перед скамьёй.