Подтачивать свой меч, конечно, не предстояло, как пошутил брат, а вот с призывом Силы возникает проблемка. Вызвать стихию днём не получается.
Посмотрел бы я, как Мукуро разжигает пламя посреди ледников.
Печально посмотрев на время, показывающее только шесть часов, решительно беру телефон и набираю номер. Спустя две минуты раздаётся сонный голос на том конце:
— Что тебе?
— Чего так недружелюбно? И почему ты спишь?
— Мне грустно, вот и сплю. Разочарован, видишь ли.
Ого...
Пока я пытаюсь прийти в себя, Аоки пытается быстрее отвязаться от меня:
— Слушай, Закуро, быстрее говори, чего ты хочешь. Я не в настроении гадать о твоём будущем.
Эм...
Как-то резко совестно становится.
— Вообще-то... я звоню по другой причине. Просто хотел узнать, как ты и чем занимаешься.
Минуту помолчав, собеседник неуверенно что-то бормочет себе под нос, после чего внятно произносит:
— Если мне будет плохо, то ты узнаешь об этом первый.
Что-то знакомые слова... Ай, ностальгии только не хватало.
— О, хорошо. Тогда спокойной ночи.
— Благодарю за навязчивое беспокойство...
Повесив трубку и выкинув её куда-то за спину, печально склоняю голову.
Что ж мне делать-то? Остаётся лишь ждать пока стемнеет, ведь стихия не отзывается...
Лёгкий стук в окно, как ночью, побуждает меня открыть глаза. Впрочем, окно отъезжает вверх самостоятельно, и нарушитель моего спокойствия запрыгивает в комнату.
— Готов? — спрашивает он без тени улыбки.
— Хотелось бы знать к чему именно, — спокойно отвечаю.
Похоже, контроль над Силой отнял слишком много напряжения.
— К охоте, — склоняет Мукуро голову, отчего волосы со лба полностью скрывают яркие даже в полумраке глаза. — Ты, что, не понял, что записка означала?
— Про охоту я понял... но что нас ждёт на ней?
— Эмм... жертва? — предполагает парень, обезоруживающе улыбнувшись.
— То есть ты сам не знаешь, — устало констатирую факт.
— С меня остаётся лишь то, что я позвал нашу жертву, а остальное будем решать вместе. Хотя, стратегия тоже есть. Всё. Никаких вопросов больше, пошли. Темнеет...
Однако я не в силе смириться. Я хватаю Мукуро за край плаща, собираясь высказать ему, как мучительно было ждать неизвестности всё это время. Как сильно я переживал за него и терзался виной. Как одиноко и больно было каждую ночь, когда я пытался сделать невозможное. Как страшно было видеть сны о прошлом. Как невыносима была жизнь без него.
Но... по правде... я не могу ничего сказать...
— Нет... ничего. Идём.
Я разжимаю пальцы.
— Да...
Неуверенно ответив, убийца с шорохом выпрыгивает в окно. Темнеющая улица зовёт окунуться с головой в свои объятья, похожие на преисподнюю, однако не каждого принимает в свои владения. Сегодня она кого-то отвергнет и заберёт в настоящую преисподнюю. И мне очень хочется, чтобы это были не мы. Выпрыгнув на улицу, я следую за удаляющимся чёрным силуэтом, наблюдая за развивающимся полами плаща.
Он вернул себе свой стиль убийцы. И в самом деле теперь только чёрный и красный цвет предпочитает, даже хвост не прячет. Хотел бы я так же классно смотреться.
Поняв, что восхищаюсь Мукуро, как и прежде, не могу сдержать улыбку.
Неужели... я всё-таки добился того, чего хотел? Эти неприятные комочки в груди... я снова их чувствую! Но...
Улыбка тут же меркнет.
...как бы мне их не потерять...
Взглянув на багряные краски в небе, медленно сгущающие тени домов и пробуждающие ночное время, пробую подозвать стихию, но она лишь слегка откликается, не желая проявляться при свете.
В молчании мы идём по городу до самой темноты, я даже успеваю незаметно подозвать подобие самой способности, распустив её вокруг и внутрь себя, слив с тенями и душой. Через несколько минут сплошной боли, хоть и терпимой, от непривычки становится даже приятно.
Остановившись около переулка, почти полностью скрытого от света ночного города, светловолосый юноша поворачивается ко мне с весьма мрачным выражением лица.