Облокотившись о край его стола, стараюсь дышать медленно. Горло и лёгкие саднит от боли. Ноги подгибаются, но я держусь. Ещё не хватало слабость свою перед ним показать. Оторвавшись от бумаг, хозяин кабинета смотрит на неожиданного гостя.
— Сегодня не твоя смена. Что-то случилось?
— Нет, — еле-еле выдыхаю. — Работа... Работа какая-нибудь есть?
— Да отдышись ты, — фыркает он. — Пока не объяснишься — работы нет.
Однако он и так прекрасно знает обо всём. Вернее, не совсем. Ему известно, что меня тревожит чувство, словно за мной кто-то следит. Известно от Иширо, что каждую ночь страдаю от кошмаров. Известно от коллег, что теряю сознание на патрулировании, веду себя, как безумец, но не схожу с ума. Наверняка, они многое обо мне рассказали, о чём я даже не догадываюсь. У каждого обо мне своё мнение. И каждый не стесняется высказать его моему начальнику. Но он по-прежнему ждёт от меня ответа. И не дождётся.
— Всё в порядке. Не спится просто... Кошмары мучают, даже с Иширо поссорился.
Глава организации напряжённо молчит и смотрит не отрываясь. Молчание затягивается, и Рикудо, с несвойственным ему раздражением произносит, растягивая слова:
— Закуро... что происходит?
Вздрогнув и отшатнувшись от стола, срываюсь на шипение:
— Не называй меня этим именем!
Устало покачав головой, начальник сдаётся:
— Патруль устроит? С тобой ребята постоянно натыкаются на кровавых...
— Нет. Только не это, — наконец отдышавшись, качаю головой. — Надоело непонятно чем заниматься и просыпаться в кабинете, неизвестно как там оказавшись, а после корчиться от боли. Иширо даже видел мою окровавленную одежду...
Набрав какой-то номер, демон ждёт ответа. Я напряжённо затаиваю дыхание.
— Занят? Так и есть... Приехать можешь? Сейчас. А то, как же! Не срочно. Да, дело, — коротко проговаривает начальник и сбрасывает звонок. — Лёгкое или сложнее?
Представив, что он мог ответить, закатываю глаза. То, что звонок был к Иширо, сомнений не вызывает. Что-то вроде: «Нет. Это из-за Рейджи? Когда? Он в участке? Это срочно? Какое-то дело? Сейчас приеду». Кошмар. А я надеялся, он поспит в моё отсутствие. Прости, напарник, я почти не виноват.
— На твоё усмотрение.
— Хм. Держи, — захлопнув чёрную папку, он протягивает её мне. — Иширо сейчас приедет. Разбирайте вместе. Дело ранга «A» сложное и опасное. Я сам хотел с ним разобраться, но у меня слишком много дел. А вам я могу это доверить, так как сейчас вы самые опытные сотрудники в пределах города.
Да-да... как же. Просто пользуешься нами, как хочешь. Если что из этих слов и является правдой, то лишь, что я сильнее всех ненавижу город, а Иширо, наоборот, любит и добросердечно служит во благо его процветания.
Раскрыв папку, едва не роняю множество снимков.
— Тридцать восемь жертв за последний год, — поясняет Рикудо. — Исполосованы оружием, думаю, косой. Убийца не оставляет ни малейших следов. Жертвы — люди, не связанные друг с другом. Убиты на улицах. Действуйте осторожно и рассудительно! Часа три назад были убиты двое. Тела отправлены на экспертизу. Когда приедет Иширо, отправляйтесь туда, я предупрежу. Свободен.
Молча выйдя из кабинета, направляюсь к себе, попутно просматривая снимки.
Крови много, раны рваные и глубокие. Били с огромной силой, вероятно, не человек.
Оборотень не стал бы, значит демон?
Я не замечаю, как полностью сосредотачиваюсь на деле. Это уже рефлекс, что-то на уровне подсознания. Ведь я только таким и занимаюсь с того дня, как ушёл из дома. Меня лишь раз пошатнула новость о смерти брата, и я какое-то время был не способен вернуться в строй. Иширо с трудом, но вытянул меня из того состояния. С тех пор я начинаю медленно сходить с ума, словно параноик бояться того, чего жажду. Тянуться к тому, отчего убежал. И продолжаю винить себя. Город сдавливает, словно клетка, в которую я сам себя загнал. И, наверное, мне уже из днища не выбраться.
Я и Иширо... слишком разные.
Если подумать, я о нём в самом деле ничего не знаю. И не понимаю, по какой причине он избрал путь защитников. Зачем добровольно вошёл в преисподнюю, выход из которой растаял в её ярких цветах. Рано или поздно он падёт на дно, где всё непроглядно чёрное и пустое, тревожное и одинокое. И тогда мы будем сходить с ума вместе.