— Конечно, — легко поддерживает парень, наклонив голову, чтобы тень от волос и шляпы падала на глаза. — Сегодня, здесь с нами, присутствуют не только слушатели и наши друзья... Но и одна девушка... Крепитесь, поклонницы... это возлюбленная Токиры!
Докуро посылает воздушный поцелуй и кафе наполняется огорчёнными и радостными криками.
— Эй... Докуро, — раздражённо улыбается разноглазый.
Но не успевает ничего сказать, поскольку его перебивает Сацуки.
— Что же нам исполнить? — обращается блондин к неловко улыбнувшемуся солисту. — Что-нибудь сладенького или холодненького?
В зале снова оживление и крики. Я с трудом сдерживаю желание закрыть уши руками. А ребята в шуме ещё и различают названия песен.
— Отлично-отлично! Донесите свои мольбы до самых звёзд!
Серьёзно?..
Залу весело, да и ребята выглядят расслабленными. Однако меня пробирает дрожь, ведь я вижу тени на их лицах, переглядывания и многообещающие улыбки.
Неужели Иширо не видит...
Зал заполняет более резкая и быстрая музыка.
На этот раз поёт только Докуро, остальные лишь подпевают. И от нежного голоса не остаётся и следа. Зато чувствуется сосредоточенность, словно он погружается в себя.
На небосводе чёрном-чёрном,
Как во Тьме души моей,
Погасли все звёзды до одной.
И шепчет кто-то внутри:
«Убей! Убей!»
Я поборол с трудом желание своё —
Смотри! Смотри!
Но Темнота по-прежнему правит во мне:
Сам не справлюсь ни за что. Помоги!
Блестящие осколки крошечного льда...
Это прошлого мечты.
Убивают медленно меня, и больно.
Но так же, как и я, они темны!
Мне, умоляю помоги...
Снова задаюсь вопросами:
«Кто я? Где я? Почему? Не ложь ли мы?!»
Не ложь ли мы?..
Снова слышу шёпот во мраке извечном.
Оставь меня. Имя тебе — Демон.
Прошу!
И ночь вокруг безмятежная,
Яви мне сны о белоснежных звёздах.
Мечтаю!
Больше ждать я не могу...
Один, сгораю в пламени неистовом:
Желаю!
И Тьма одинокая противится тихо...
Что же делать нам... или мне?
В жертву прими еле бьющееся сердце,
На вздохе последнем его дарю, пойми.
Но взамен...
Пылающее серебром синее небо...
Верни! Верни! Верни!
И унесённую по миру ветром,
Песнь, разлитую в небесах сиреневым светом...
Доиграв последние аккорды, ребята обрывают музыку. Эхо медленно расползается по залу, словно растягивая удовольствие. А после он снова наполняется криками и шумом, не смотря на которые, посетители ведут себя вполне прилично и не тянут руки к ребятам на сцене.
— Всем спасибо, — благодарит Токира, снимая гитару.
Собравшись уходить, ребята мешкают и смотрят на своего солиста. Прикрепив микрофон к подставке, Докуро спрыгивает со сцены. Посетители замолкают и тоже наблюдают за его передвижением.
Как-то необычно он ведёт себя... Может, на выступлениях он всегда такой? Или всё-таки это из-за случившегося недавно?
То, что он идёт именно ко мне, было очевидно с самого начала. Но я делаю вид, что ничего не замечаю. Обняв за плечи левой рукой, правой Докуро перекладывает свою шляпу мне на голову. И по-прежнему скрывая глаза за чёлкой, шепчет на ушко:
— Привет, Шина, рад твоему внезапному приходу.
Смутившись, чувствую себя виноватой.
— Ты мазохист, Докуро, — тихо произносит Иширо, сверля его взглядом.
— Посмотрим, — улыбается парень, и следующий вопрос уже мне, — Прогуляемся?
Согласно встав из-за стола, вижу, как Иширо закатывает глаза. У меня просто нет сил находиться под столькими взглядами. Особенно тех, что со сцены.