Светлые волосы, развиваясь на ветру, то скрывали, то открывали взору лилово-розовые глаза. Он выглядел моим ровесником.
— Ты демон, что крадёт людские души?
— Не совсем, — ответил он. — Ты знаешь о нас?
— Мне приснился сон, что однажды придёт демон и заберёт мою жизнь.
— Почему тебе приснился такой сон? Ты хочешь умереть? — подойдя ближе, мальчик закрыл мои глаза рукой и коснулся губами левого века. — Я не заберу твою душу, но, если так жаждешь преисподней, живи ради меня...
Открыв глаза, я уже никого перед собой не увидела. Ночной гость растворился вместе с утихшим ветром».
Вынырнув из воспоминаний и оторвав последний лист блокнота, перевожу взгляд на стол. Подперев ладонью подбородок, парень читает текст со скучающим видом. Весь рассказ получился ровно в оставшиеся листы, с учётом, что я не рассказала о том мальчике. Не знаю почему, но упоминать о нём не хочется.
Была ли та встреча сном? Тепло чужого прикосновения... и чужая боль, сжимающая сердце... я ещё помню их. Помнишь ли ты... обещание...
Подождав, пока Рейжди дочитает, перевожу взгляд в окно кафе.
Я даже не заметила, как мы зашли сюда...
— Значит, это всё, что ты помнишь? Ни лиц родителей, ни их отношения... И поэтому синий цвет в вашей семье стал траурным? Сецуну можно понять. Шок и всё такое. А тебе хотелось бы посетить свой старый дом?
Удивившись, отрицательно качаю головой. Теперь я никак не смогу ответить, поэтому его вопросы не имеют смысла. Осмыслив это, парень поднимается из-за стола.
— Ну и ладно. Моя очередь. Идём.
Выйдя на улицу, чувствую прохладу в воздухе. Раньше я не обратила внимание, но сейчас замечаю, что сегодня на моём спутнике абсолютно чёрная одежда, причём не по погоде. Лёгкая расстёгнутая куртка, футболка, перчатки, брюки и короткие сапоги.
Я ведь была дома одна, когда он пришёл. Где же он был? И где сейчас Иширо?
Постоянно переводя взгляд с одного предмета на другой, Сакураи заметно нервничает, даже сбивается с шага.
— Я ничего не чувствую, вспоминая прошлое. Наверное, не дорожил тем, что потерял... — начинает он, высунув руки из карманов. — Даже сказал бы, что приобретённого у меня больше, чем потерянного. И сожалею лишь о двух вещах... Начну сначала. Я был первым ребёнком в семье. С самого рождения мне ни до чего не было дела. Своим безразличием я вызывал ненависть всех, кого встречал в доме. Он был довольно старым и большим. Мне нравилось выходить ночью на крышу и любоваться звёздами. Всё было спокойно, даже когда появился мой брат. Докуро... Ну... ты знаешь...
Встретившись со мной взглядом и получив подтверждение, он вздыхает. Подняв глаза вверх на непроглядно облачное небо, чуть улыбаюсь. Между ними нет ненависти.
Почему меня это радует?
Отогнав мысль, смотрю на тень под ногами.
— Сначала я думал, что мы вместе будем проводить время. Однако, его особенность... мы не смогли поладить. Родители его тоже не приняли. Мы не разговаривали, но я понял это сразу. И решил, что лучше буду один. Отчуждением и неприязнью была пропитана каждая пылинка в доме. Меня ничего не интересовало до тех пор, пока не появился он, — сглотнув, Рейджи встряхивает головой. — Наследник, младший брат. Что-то в нём было такое, что понравилось родителям. Мне... мне он не сразу, но тоже понравился. Я даже толком не объясню. В нём был... интерес, который в себе я не смог пробудить. В то же время, мне казалось, что он чем-то одержим.
Слушая его неспешный рассказ, я постепенно начинаю воображать себе тёмный тихий дом и маленького мальчика у окна. По какой-то причине представить Рейджи с чисто чёрными волосами получается сложно.
— Понаблюдав за ним, я решил для себя нечто очень важное. То, что всегда буду отказываться ото всего... Я следил за ним ночью, когда он исчезал из дома, скрывая сей факт ото всех. Наблюдал за его стычками с Докуро... Они друг друга возненавидели с первой секунды. Я же относился к обоим одинаково, мечтая только об одном — выбраться на волю. Чувствовал себя, как в клетке. Знал, что, если предпринять что-нибудь, стану, как он. Одержимым свободой. Я не хотел этого. И вот о чём я сожалею... О том, что не ушёл тогда, когда уходил Докуро. Я просто смотрел ему в след и стал бояться одержимости идеей. Затем... Всё изменилось. Он изменился. Вернее, добился того, чего я и боялся. Стал одержимым... Узнав об этом, родители уехали, сняв с него клеймо Наследника и оставив дом. Я ушёл следом. Но напоследок задал ему вопрос: «Что ты чувствуешь?» И он ответил... Вот, о чём я сожалею сильнее всего. Не получи я ответ на свой вопрос, всё было бы легче...