— Точнее, судьба Вашей дочери... привела меня... Мэйуми Исиды, верно?
— Что Вам от неё нужно?
— Мне? Ничего! Если что-то и нужно кому-либо, так это ей...
— Выражайтесь точнее и не отнимайте моё время!
— Вы знаете, чем занимается Мэй? Каковы ваши отношения? Рассказывайте, я никуда не спешу.
Специально опустив некоторые детали и приняв расслабленную позу, закрываю глаза и ложу руки на подлокотники. Мне не особо интересны откровения несчастной женщины, но работа требует подтверждения догадок.
— Наши отношения сложно назвать семейными, — вздыхает женщина. — Когда дочери исполнилось семь, мне пришлось уехать и оставить её с отцом. Когда ей исполнилось тринадцать, отец погиб и мне пришлось вернуться. К его смерти она отнеслась более, чем спокойно. Как оказалось, они не особо ладили. Единственное, о чём она меня попросила, это перевести её в другую школу. Мне пришлось поводить её по врачам, и тогда выяснилось, что у неё заражение крови... Естественно, врачи сказали, что подобного они ранее не видели, но сделают всё возможное, чтобы её вылечить. Однако, сколько она не принимала лекарств, болезнь развивалась только сильнее... И в один день, около месяца назад, она сказала, что здорова, и теперь лекарства ей не нужны. Врачи подтвердили, но я вижу, что девочка меняется. И каждый день всё хуже и хуже. Она уходит куда-то помимо школы и даже не возвращается ночью, не говоря мне ни слова.
— Поэтому Вы испугались и подумали, словно я за Мэйуми пришёл или вроде того? — хозяйка «Кошачьего шарма» хмуро кивает, и я сочувственно улыбаюсь. — Не беспокойтесь. Есть всего лишь крохотная вероятность, что Мэй связанна с убийцей, которого мы разыскиваем. Был бы счастлив, услышать Ваш голосок ещё раз, если узнаете нечто важное.
Положив на стол карточку с номером, я нарочито медленно поднимаюсь и выхожу из кабинета, удивившись, что она не закрыла дверь. Довольно непредусмотрительно для столь подозрительной женщины.
***
Услышав звук открывающейся двери, оборачиваюсь. Выйдя первым, Рейджи хочет пойти ко мне, но останавливается, передумав. Из-за двери выходит мама Мэйуми и что-то приглушено ему говорит. Приподняв брови, он улыбается и оборачивается, ответив нечто ехидное. Разозлившись, брюнетка упирает руки в бока и отвечает в таком же тоне.
Если подумать, то парень с разноцветными волосами и в чёрной одежде выглядит в столь милом месте несколько странно... Он всюду, словно тень.
Обернувшись, Сакураи даёт обещание и плавно направляется за столик. Присев напротив, ещё и виновато улыбается.
— Извини уж, но я немного задержусь. Так что, когда пообедаем, можешь идти домой без меня. Не заблудишься?
Отрицательно мотнув головой на фальшивую заботу, поворачиваю голову на звук шагов. Официантка с серо-синими глазами подносит нам чашки с ароматным ореховым кофе и кусочки шоколадного тортика с сыром. Поразительно, когда только он успел сделать заказ.
— Приятного аппетита, мяу, — желает девушка, прежде чем уйти.
— Как-то ты спрашивала, не нравится ли мне моя работа. Так вот, если ещё интересно... — подождав, пока кивну, Рейджи хмуро продолжает, — Я нашёл ответ прямо сейчас. До дьявольских происков её ненавижу...
Полагаю, для такого человека всякая работа будет в тяжесть. А его напарнику наоборот всё по плечу.
Перекусив в молчании, я прощаюсь и ухожу. И посмотрев по сторонам, вижу нужную мне улицу.
«Безмолвная...» Что же за название такое? Веет чем-то неестественным.
Отогнав всякие мысли о сегодняшнем дне, спешно направляюсь домой, надеясь больше не встретить никого по дороге. Вот только, по иронии судьбы, у дома меня поджидает маленькая чёрная фигурка с золотыми глазами. В голове возникает мысль, и я, повинуясь ей, быстро забегаю в дом.
Интересно, чьи у меня ключи? Скорее всего, Рейджи. Такому, как он, они не нужны даже от чужого дома.
Скинув сумку на пол, беру со стола линейку в двадцать сантиметров и выбегаю обратно на улицу. Кошка всё ждёт у дверей. Опустившись перед ней на колени, сначала пробую её вес. Примерно два-три килограмма точно будет. Затем беру линейку и, как ни прискорбно это звучит, мерею хвост. Линейка оказывается короче. Приложив её ещё раз, удивлённо склоняю голову. Двадцать семь сантиметров.