Но дальше развивать тему своего трудоустройства не стала. Она вообще не любила распространяться о своей работе. По разным причинам. Поэтому и предпочла перевести стрелки разговора на Эдуарда Олеговича, помня золотое правило – люди очень любят поговорить о себе и поделиться своими рассуждениями о жизни, и если хочешь отвлечь их внимание от иного предмета обсуждения, горячо поинтересуйся их делами.
– И что, вашу продукцию оценили? Договора-то вам удалось подписать до этого природного коллапса? – махнула она рукой в сторону окна.
– Ну разумеется, – чуть снисходительно уверил он.
Сделал еще один маленький глоток кофе, медленным выверенным движением, за которым она непроизвольно проследила взглядом, опустил чашечку на блюдце.
– Извините, Анастасия, – поднялся с места Эдуард Олегович, – я бы с удовольствием задержался и пообщался с вами еще, но, признаться, ужасно вымотался. Поэтому пойду в номер отдыхать, – и заметил: – Впрочем, это же не последняя наша встреча, мы же находимся в одной гостинице и задержимся тут на какое-то время, еще увидимся. За ужином, например.
– Непременно, – кивнула она.
– Тогда до встречи, – откланялся он и двинулся к выходу.
«Еще один спать отправился», – мысленно усмехнулась Настя, провожая взглядом его удаляющуюся идеально ровную спину.
Какой-то немного странный человек, что-то в нем… не могла сформулировать свое ощущение от этого Эдуарда Олеговича она.
Он очень чинно вышагивал по залу к дверям, а она смотрела ему вслед и вдруг странно так подумала: «Бесполезно красивый, искусственный человек».
Будет интересно с ним еще побеседовать и присмотреться, разгадать, что ей в нем не понравилось и показалось странным.
Но бог с ними со всеми! И она вернулась к своему штруделю.
Вот кому она уделила самое пристальное свое внимание и удостоила всяческого почтения!
Штрудель она ела неторопливо, смакуя каждый кусочек, эстетически наслаждаясь, и настой ягодно-травяной также неторопливо выпила, разглядывая людей в зале и периодически посматривая за окно на разгулявшуюся стихию.
В состоянии приятной сытости, из разряда той, что уже на грани объедания, Настя попыталась расплатиться с официантом, но тот уверил ее, что Максим Романович уже за все расплатился сполна. Спорить с официантом она не стала, резонно рассудив, что он-то тут при чем, но дала себе обещание серьезно побеседовать с самим господином Вольским.
Выходя из ресторана, Настя настолько неожиданно столкнулась с энергичным торопливым молодым человеком, что чуть не получила по лбу створкой двери.
– Ох, извините! – почти радостно воскликнул тот.
– Извиняю, – улыбнулась ему Настя.
– Я это… – весь в движении, улыбаясь, принялся спешно оправдываться мужчина.
«Все же скорее мужчина, а не парень», – присмотрелась она к нему. При более пристальном взгляде стало понятно, что тому явно не двадцать лет, а так прилично за тридцать. Но стройная, подвижная, спортивная фигура, улыбчивость и манера держаться, да и общий внешний вид замечательно его молодили.
– Завис в блоге и, чатясь, – сообщил он с очаровательной улыбкой, – понял, что есть хочу сурово, аж поджимает, а мне скоро инфу очередную выдавать, вот и рванул. А тут, говорят, метель какая-то, конец света, и народу понаехало в гостиничку. Я за окно посмотрел: и действительно, жуть!
– Метель есть, людей понаехало, все верно! – усмехнулась Настя.
– Игорь, если что, – представился он ей. – А в нете я Гарик Тропа, слышали наверняка, блог у меня свой. Ну, лады, я пошел откушаю, – и кивнув еще разок, поспешил в ресторан.
А Настя задумчиво посмотрела ему вслед.
Для мужчины в районе тридцати пяти все эти: «чатиться, неты, откушаю» звучат как-то не очень соразмерно возрасту. Но… каждому свое, кто как хочет, так и самовыражается. И этот какой-то странный.
Да что такое? Понабралось тут непонятных людей полгостиницы, ворчала она про себя, поднимаясь в номер по лестнице и игнорируя лифт. Какой там лифт? Всего четыре этажа в здании, а ее номер на третьем – ножками, ножками, утверждают, что двигаться ужас как полезно, а она налопалась…
– Как тюлень в зоопарке на дармовщине, – попеняла она себе, продолжала ворчать и уже входя в номер.
Первым делом Настена стала обзванивать своих добровольных помощников, которых в шутку называла «агентами». Начав, разумеется, с Валерии Яковлевны, после подробного разговора с которой обзвонила и другие города.
Долго разговаривала с начальником станции в Якутске, потом отрапортовала родному начальству в Новосибирске. И в самом конце телефонного марафона позвонила Захаровне, оповестив о задержке и успокоив горячими заверениями, что с ней все в полном порядке, и питается она лучше некуда, и тепло одевается к тому же.