ой горяки. Батеньки, молодой человек! Там прям Черноводье какое-то, если можно так аналогию провести. - Вы, пожалуйста, продолжайте. - Опер не понял аналогии, да ему и не надо было. - Давно, по всей видимости, он сошёл с ума. Лет тридцать назад. Ковёр в его доме помните? С пятнами? У него тогда семью убили, вот он и того... Долго он держал в себе, надо отдать должное. Тридцать лет водил за нос в первую очередь себя. Через призму нагрянувшего алкоголизма он, конечно, выдал себя перед людьми. Ну как у нас относятся к таким? Ну ходит дурачок, мелит что-то про войну, про голод. Безобидный же, и на том спасибо. Он, вы в курсе, конечно... А, так лучше. Вы деньги у него помимо всей той прогнившей еды нашли же в доме? - Да. - Опер вспомнил страшно воняющую комнату с кучами разбросанной повсюду еды. Там они действительно обнаружили уйму для такого человека денег. - Ну, вы, наверное, слышали уже, а может и нет. Он же пенсию получал. Ему её исправно носили. А он, представляете, - доктор не смог сдержать печальной улыбки, - считал деньги за талоны на питание! Причём за бесполезные. Много он интересного рассказал, пришлось, конечно, принять правила его игры и представиться полевым врачом. Господи, что я ему сам нёс. Такой опыт у меня впервые и от этого даже жутко. Я сказал, что они с девочкой... Как же... С Мышкой, да. В полевом госпитале. Что они попали под обстрел, но сейчас всё в порядке. Он ищет её родителей. - Кого? - Опер пытался уловить всё, но не выходило. Он знал про девочку, про войну, но всё-таки... Это пугало и оттого занимало разум и мешало ему. - Девочки, конечно. - Доктор покачал головой. - А мир его мрачен. Какие-то колонисты, я так и не понял, кто они такие. Война, разруха, голод, опять же... Он страшно был истощён, кстати сказать. Ещё бы чуть-чуть - и всё, умер бы. Так что вот так, молодой человек. Не знаю, что вам ещё рассказать. Да и день сегодня у меня был, если честно... К соседям, ну к нашим по области, - доктор махнул рукой на объяснение будто на само собой разумеющееся, - двоих доставили. Вы к нему можете сами прийти и поговорить. Только! - Доктор поднял палец. - Вначале ко мне на инструктаж, так сказать. Он не буйный, несмотря на инцидент. Но на всякий случай, как себя вести, знать надо. Как там потерпевший, кстати? Я-то им не интересовался, а вот пока возможность есть... - Нормально всё с этим бичом... Простите. - Опер прокашлялся. - Всё хорошо. Оклемается. Дал ему, конечно, этот дедуля, будь здоров. Так сопатку расчехлить, это какое желание надо иметь. - Поверьте, было. - Доктор поднял ладонь. - Зная о безумии больного, потерпевший начал провоцировать и подстрекать его. Чего он хотел этим добиться? Пошутить? Ну пошутил, легче стало? Живой хорошо остался. Ладно... - Тот встал. - Пора. Всего доброго, заходите к нам. - Доктор улыбнулся несдержанно. Старая хохма веселила его по-своему. - Ага, обязательно. Опер вышел на мороз и прикурил. "Поистине мир свободного, вот только такого ли свободного? - думал он. - Жуть какая. На что способен разум. После таких случаев думай, реальность где, а где вымысел. Вот едет мимо сейчас меня машина, или я лежу в какой-нибудь яме с простреленной головой, а вокруг огонь горит... Тьфу! Ну его к чёрту!" Опер бросил окурок в сторону и зашагал домой. *** В палате было сухо и тепло. Семён сидел на кушетке и подтянул колени к подбородку. Рядом в такой же позе замерла Мышка. - Что оно дальше-то будет, дедушка? - Теперь Мышка старалась разговаривать шёпотом. Да и сам Семён тоже. Этот госпиталь навивал тревожное спокойствие. - Пока не знаю. Но мысли есть. - Он легонько ткнул её локтем в бок и улыбнулся. - Думаю, у нас получится и родителей твоих отыскать. А вообще место странное... - Да. - Кивнула Мышка. - Будто не договаривают... Будто... - она подняла глаза к потолку. - Ну не знаю. Как не наши все. Вот именно. "Не наши". Эта мысль тоже приходила Семёну в голову, но он старался её отогнать. Потому что так недалеко и до сумасшествия. А рассудок сейчас терять ему нельзя. "Потрепать, конечно, этот эскулап любитель. - Размеренно и уверенно текли мысли. - То ему расскажи, это. Да всё он знает, всё в курсе. Просто как дела обстоят сейчас, понятия не имеет. Не помню что-то я этого доктора. Ну, главное - я же ему ничего важного не рассказал? Так, бытовуху. Про Мышку пришлось честно рассказать, тут не отвертеться. Ну он как-то... И ей улыбнулся, и конфет предложил. Но врёт, чую. Под бомбёжку мы попали. А где ранения? "У вас, - говорит, - у обоих несущественная контузия и ушибы внутренних органов". А у меня и не болит ничего. Кулаки только вот болели. Ткач из головы не идёт, не убил ли я бедолагу? Он хоть и мразь, но всё же человек. А Мышка ничего не помнит тоже, как назло. Господи, как чужая жизнь, этого не хватало!" - В общем, - резюмировал он их короткий диалог, - поживём - увидим. Пока всё вокруг спокойно - и мне спокойно. Вот и нас положили вместе, видишь? Может, доверяют, а может, конечно, и наоборот, боятся чего. Не переживай, Мышонок, всё будет хорошо. Главное - мы вместе. - Да. - Мышка улыбнулась и зевнула. - Главное, что мы с тобой вместе.