Роман поморщился. Вся эта свара, это соперничество, почти детское, полное недомолвок, тасование билетов, как карт, и тайные пожатия рук его до невозможности раздражали. Но не явиться на Синклит не мог. От того, кто будет во главе, зависит судьба колдовской братии в Темногорске. А что, если Стен ошибся? Ничего с Чудаком не станется и... Нет, не надо себя обманывать. Просто так Трищак на Синклит не поедет. Ни с того ни с сего обручи колдунам на головы ладить не будут. Знают колдуны, почти все уже знают о предстоящем уходе Чудодея. А если не знают, то предчувствуют. Тошно им, страшно. Час пришел...
Ладно, к черту все эти колдовские дрязги. Лешку надо спасти. Это главное. А Чудодей? Разве судьба Чудодея - не главное? Ведь Чудака тоже надо спасать от злобных сил. Так кого прежде? А тут еще это беспамятство...
И что-то мерзкое готовится. Никогда не бывало прежде в Темногорске, чтобы один колдун другого пленить пытался.
В дверь постучали. Снаружи. Хотя на воротах висела записка, что приема нет, да и ворота были замкнуты, правда, простеньким заклятием, без сложных магических ухищрений.
"Чудак пришел, - догадался Роман. - За собакой". Отворил дверь. Так и есть. Чудодей стоял на пороге.
В плаще, в паричке, в руках широкополая шляпа, с полей на пол текло.
- Матюшу верните, - сказал Чудак и стряхнул воду с шляпы. - Глупая шутка, Роман Васильевич, смею вам заметить.
- Это не шутка. - Господин Вернон особо выделил голосом "не". - Мой ассистент прозревает будущее. Не всегда умеет толковать, но в видениях не ошибается. Он вам сказал: нельзя гулять с собакой.
- Если он не ошибается, то что можно изменить? - Чудак поправил очки. В конце концов, это бесчеловечно - разлучать меня с Матюшей.
- Хорошо, сейчас приведу вашего кусачего.
Едва Роман отворил дверь кладовки и снял заклинание, как французский бульдог, рассерженно фырча, кинулся через коридор и кабинет, метнулся к хозяину и прыгнул на грудь. Чудак едва не опрокинулся на спину.
- Роман Васильевич, у вас коньяка нет? - спросил он, позволяя Матюше лизать себя в губы.
- Я сейчас наколдую...
- Нет, не колдовской коньяк, настоящий.
- Тина! - Роман отворил дверь из кабинета в коридор и крикнул в сторону кухни: - У нас коньяк настоящий есть?
- Есть! - отозвалась она. - В гостиной, в баре. Сейчас принесу.
Вскоре примчалась - в одной руке фужеры, в другой - бутылка "Наполеона".
- Отчего только два? - удивился Михаил Евгеньевич. - Вы же тоже пить будете. Да и Стен.
- Я воду пью, - напомнил Роман.
- Так все равно ж из фужера. А вы, значит, мое будущее видели? обратился Чудак к Стену.
Тот кивнул.
- И что увидели? Впрочем, не надо. Лучше выпейте с нами.
Стен покачал головой:
- Не буду. После выпивки труднее... - Алексей не договорил, но Чудак его понял.
- Держать себя в руках? Ну и что с того, если свампирите чуток? Я не против.
- Как раз для вас мое присутствие не опасно. У вас ожерелья нет.
- Это формальность. Я книжный колдун. Все что угодно представить могу. Даже то, что водной стихией повелеваю, как наш замечательный господин Вернон. Роман Васильевич, выйдите-ка на минутку, мы с вашим другом побеседуем.
- Михаил Евгеньевич, вампир в такие минуты себя не контролирует.
- Зато я контролирую. Ожерелье-то воображаемое. Представлю, что его больше нет, и пир закончится. Так что не бойтесь за меня. - И Чудодей слегка подтолкнул Романа к двери.
Господин Вернон осуждающе покачал головой и вышел. И тут Тина на него налетела. Колдун обнял девушку за талию. Надо же, как она быстро обернулась!
- Роман, я... я так виновата...
- Тина, не надо. Смыло уже все.
Минута прошла, и они вернулись в кабинет. Чудак с видом знатока разливал по фужерам коньяк. У Романа мелькнула даже мысль, не обманул ли Чудодей? Но глянул на Стена, приметил, что на щеках у того проступил вновь румянец, и понял, что свое обещание глава Синклита выполнил.
Стен сидел на диване и маленькими глотками пил коньяк. Взгляд у него был как у сытого хищника, который только что проглотил целиком кус сырого мяса. И вот застыл, переваривает. Тина передернулась - тоже поняла, что произошло.
Матюша, привязанный к ножке кресла, глухо порыкивал и скалил зубы: Стен ему явно не нравился.
Чудак пригубил коньяк и улыбнулся:
- А знаете, Роман Васильевич, что сейчас более всего мучит колдовскую братию? Не знаете? То мучит, что никто нас всерьез не воспринимает. Мы ведь как думали: дайте только нам возможность колдовать, мы такое наколдуем, мир перевернем. Ну вот, пожалуйста, дали. И что? А ничего. Раньше к нам потихоньку народ ездил, байки всякие складывал, про чудеса, нами творимые, друг дружке рассказывал. Власти нас прижимали, у каждого почти что ореол мученика имелся, кто талантом обойден не был. А что теперь? Шарлатанами кличут! Продажными тварями. Как вы думаете, правильно кличут?
Роман разглядывал на свет воду в фужере. Заговаривать ее в коньяк не стал.
- Тогда казалось: главное - доказать, что колдовская сила существует. И сразу мир переменится, проблемы разрешатся. Дай нам волю, мы все болезни излечим, все беды отведем. Мнилось, сможем абсолютно все... - Роман замолчал на полуслове, потому что показалось ему, что говорит не то что-то. То есть вроде верно, но не то.
- Обидно. - Михаил Евгеньевич поверх очков глянул на Романа. - А может, мы в самом деле колдуны ни к черту, а?
- Колдунов стало слишком много, - предположила Тина; коньяк придал ей смелости. - Они друг у друга энергию гасят. Надо главного назначить, чтоб он руководил.
- Как мудро! Назначить главного... А остальные чтоб ему хвосты заносили? - хитро прищурился Чудак. - А если главный будет вовсе не Роман Вернон? То есть скорее всего не он. Что тогда?
- Я не то хотела сказать... - Тина густо покраснела.
- Многие так же, как вы, считают. Но есть и другое мнение. Неужели не слышали? А то говорят, что надо вновь колдунов на костры отправлять. Клянутся, что без огоньку, без страха, без преследований талант колдовской глохнет. А стоит пригрозить колдуну костром, попугать его, да из дома выставить, да гнать и гнать в глушь, в болота, в леса, кольем его бить, вот тогда и отверзнется в гонимом истинный дар.