- Роман... - осуждающе покачал головой Баз. Видимо, он требовал более уважительного отношения к Гамаюнову.
- Там, за дверью, покои прошлого, и там - Надя. Я не хочу, чтобы мне мешали работать со временем. Так что у вас есть час, чтобы обосноваться в каком-нибудь милом гнездышке. Иван Кириллович, подумайте над моими словами. Если вы согласитесь уйти отсюда, я помогу запереть ограду окончательно. Сюда никто больше не войдет. Уж не знаю, станет ли это место Шамбалой, но помойкой не будет точно.
Видимо, Иван Кириллович ожидал от него каких-то других слов. Потому что в глазах его мелькнуло разочарование. Но он тут же отвел взгляд.
- Отпусти его, Беловодье! - попросил Роман. - Только не вздумай ему помогать!
Иван Кириллович поднялся с кресла.
- А как же уйдет Сазонов? - спросил Меснер недоуменно.
- Перетащите вместе с мебелью. Эд, Григорий Иванович, пожалуйста. Вы ребята крепкие, справитесь. Баз поможет.
Роман выскочил из дома Гамаюнова и понесся по тропинке к домику, где поселился Стен с Леной и братом. Вход был запечатан довольно сильным колдовским заклинанием, но Роман разбил его мгновенно и вошел.
- Лена! Юл!
Раздались шаги - Лена бежала вниз по лестнице. Так торопилась, что споткнулась и едва не упала.
- Ну, наконец-то! Роман! Господи, если б ты знал, что случилось!
- Я знаю. Сильно его изуродовало? Лена затрясла головой.
- Он там. - Она кивнула наверх, в сторону лестницы.
Роман взлетел на второй этаж.
Юл лежал на кровати, накрытый лишь простыней. Лицо - сплошная, сочащаяся сукровицей рана. Век практически не стало, волос тоже. Всю голову покрывали черно-красные рубцы. Рот оскален - губы обгорели. Воздух со свистом вырывался из груди мальчишки. Бедный птенец!
"Неужели так выглядит колдовской ожог?" Роман содрогнулся. Никогда прежде он не видел ничего подобного.
Впрочем, какая разница - колдовской ожог или обычный, страдания одни и те же.
- Лена, бери кувшин, лучше два, зачерпни в озере воды и сюда тащи. Только черпай в малом круге за внутренней дорожкой, - приказал колдун.
Лена не стала спрашивать, что и зачем, убежала. "Скорее!" - мысленно подтолкнул ее Роман. - Юл, слышишь меня? Тот скосил глаза.
- Сейчас боль сниму. - Роман положил ладонь мальчишке на грудь.
Пацан судорожно вздохнул.
- Юл, скоро все кончится. Я оболью тебя здешней влагой. Сначала может щипать, но немного, а потом боль пройдет. И ожоги твои сойдут. Ты на здешнюю воду лучше настроен, чем на пустосвятовскую. Думаю, Беловодье тебе поможет. - Мальчишка дернулся. - Да, я понимаю, ты хочешь спросить, почему ты был там, в воде, и она тебя не исцелила. Но стихия сама по себе ни на что не способна. Она дает лишь силу, а творить должен человек.
Лена вернулась, неся два полных кувшина и расплескивая воду на пол. Поставила рядом с кроватью.
- Что здесь происходит?
Колдун обернулся. В спальню вошел Алексей. Ну, наконец-то! Стен по-прежнему был без рубашки. Но шрам на груди окончательно затянулся и даже успел побелеть. Алексей посмотрел сначала на Лену, потом на Романа. Нахмурился. Наконец взгляд его упал на Юла. Кажется, в первый миг он даже не понял, кто перед ним. Потом догадался и пошатнулся.
- Лешка, без эмоций! Эту сволочь мы еще достанем. Сейчас главное - Юл.
Роман взял кувшин с водой, произнес заклинание и облил мальчишке лицо.
С первого раза не получилось. Лена и Стен своими эмоциями сбивали колдуна... Пришлось повторить обливание. Перед глазами зарябило, комнату заволокло влажной хмарью, мелькнуло, брызнуло и... Будто грязная шкура слетела с лица Юла. Лицо полностью восстановилась, на голове не осталось и следа от колдовского ожога. Впрочем, и светлых вихров не осталось - череп теперь был совершенно голый. И ресницы и брови тоже исчезли. Мальчишка дернулся подняться. Роман его усадил. Юл, еще не веря, что боль его оставила, ощупал пальцами лоб, щеки, провел ладонью по лысому темени.
- М-да, прическа очень модная, - заметил Роман.
- Я его убью! - закричал мальчишка, вскакивая с кровати. И едва не упал.
Стен подхватил его и прижал к себе.
- Вот что, Стен, бери брата, Лену и дуй отсюда, - приказал Роман.
- Кто изуродовал Юла? - Стен погладил мальчишку по голове. Но тот обиделся и даже оттолкнул Стена.
- Хватит издеваться!
- Я не издеваюсь! Честно! Так кто? Сазонов?
- Он много чего натворил. Долго рассказывать.
- Я должен с ним увидеться...
- Ты должен отсюда бежать. И немедленно. Если не ради себя, так ради Лены и Юла. И чем быстрее, и чем дальше, тем лучше. Живо! Чтобы я тебя в Беловодье больше не видел. Ну! - Роман схватил Алексея за плечи и тряхнул. Не нужен ты здесь! Не нужен! Это - не твое. Это Гамаюнова мечта - не твоя. Ты по инерции в нее верил.
- Моя! - упрямо сдвинул брови Стен. - Вот увидишь - моя.
- Может быть. - Роман решил не спорить. - Но все равно беги. А вот от меня - спасибо. Потому как ты ограду все это время держал. И значит, Наде помог уцелеть. И теперь моя очередь тут немного похулиганить, как говорит дядя Гриша. Ну, давай! Счастливо тебе!
- Роман, а вдруг этот Сазонов... - обеспокоилась Лена.
- Леночка, он у меня под двойным заклятием находится. Давайте, давайте, время дорого... Ну! Как только уйдете, я и начну. На, возьми на дорожку. Роман протянул Стену флягу с заговоренной пусто-святовской водой. - Это на всякий случай надо всегда при себе держать. Если ожерелье начнет сжиматься и душить - глотни, и тут же отпустит. Даже если обычную воду ты в эту флягу нальешь, влага колдовской станет. Не столь сильной, как пустосвя-товская, но все равно целебной.
- Тогда каждому из нас троих нужна такая фляга. - Рациональный склад ума не могло победить никакое колдовство.
- Прежде всего тебе. Твое ожерелье - самое непредсказуемое. И самое опасное.
Колдун не стал уточнять почему.
- Роман, научишь колдовать, как ты? - спросил Юл. Неудачная схватка с Сазоновым, кажется, убедила его, что на одни способности полагаться не стоит. - Обучишь всему, что сам умеешь, ладно?
- Ты ж с тоски умрешь, заучивая заклинания.
- Не умру.
- Ладно, приходи. Как в Темногорск вернешься, так сразу ко мне. И своего дружка Мишку возьми.
- Он что, тоже колдуном будет? - В голосе Юла внезапно вспыхнула ревность.
- Потом объясню. А теперь бегите!
- А что ж нам, пешком по стеклянной дороге идти? Три дня выбираться будем, - опять же вполне резонно заметил Стен.