"Воспаряет", - подумал Роман и весь передернулся, потому что слово это было из лексикона Сазонова.
- Вы очень ловко придумываете оправдания. А те ребята, из которых вы обещали создать элиту для своей Шамбалы и которых просто-напросто убили? Вас совесть не мучает, когда вы их вспоминаете?
- Нет, же мучает, - ни на миг не поколебавшись, ответил Иван Кириллович. - У меня не было другого выхода. Те люди, что стояли за Сазоновым, требовали огромные суммы за свои милости. Причем валютой. Мы продавали бриллианты и расплачивались с покровителями, и потом, работа над проектом сама по себе забирала огромные средства.
- Да, всегда так получается: строят новый мир, а выходит дорогая дача.
- Роман, помолчи, -попросила Надя. - И выйди. Я с... Иваном Кирилловичем наедине поговорить хочу.
- Надя!
- Выйди, прошу тебя.
Он покинул маленький, чем-то похожий на китайскую пагоду домик, Башня... Ну, конечно - башня из слоновой кости, как иначе мог мыслить свое убежище Гамаюнов? Запереться, спрятаться. Но не одному ведь! С собой надобно кого-нибудь непременно запереть, чтобы обихаживать долгую старость. Но Надю Роман ни за что не отдаст. Если что, срежет с нее ожерелье и навсегда подчинит... Нет, так нельзя, недопустимо. Она не стерпит, не простит. А что можно? Что?..
Надя отворила дверь и приглашающе кивнула.
- Ну?
- Заходи.
- Так что вы решили?
- Он меня отпускает. Но только если останется здесь, внутри. Выполни его просьбу, Роман.
Все-таки выторговал свое гнездышко, свою башенку. Да пусть забирает!
- В конечном счете, он же создал Беловодье, - напомнила Надя.
- Да, да, что сотворил, то и имеешь, - согласился (почти) Роман.
- Вы сейчас уедете? - спросил Иван Кириллович. - Знаю, знаю, уедете, и не отрицайте. Что вам теперь здесь делать со мной вот таким? - Он понимающе улыбнулся и тронул руками шею, где осталась мертвенно-белая полоса. На том месте, где много-много лет Гамаюнов носил ожерелье.
Полчаса назад Гамаюнов был напорист, почти яростен, и не желал сдаваться, и вдруг обмяк весь, смирился.
"Артист", - подумал Роман.
Но гнева больше не было.
- Прошу вас, опасайтесь Вадима Федоровича. Он человек очень последовательный. Цель наметит и идет к ней. Ни за что не отступит.
- Разумеется, буду опасаться, - согласился Роман. - Ведь он хотел меня убить.
- Он тогда не знал, что у меня больше нет ожерелья и новых кругов я ему создать не могу. Боялся, что вы ему все испортите. Вы, Роман Васильевич, очень сильный колдун. Он сказал, что за вами давно наблюдает, специально даже для этого дом себе в Темногорске приобрел. Он опасался, что вы здесь все по-своему начнете обустраивать. И решил, что, как только ограда будет починена, он вас обезвредит.
- Нож с водным лезвием вы сделали?
- Вадим сам умеет. Правда, очень слабый. Сутки держится, не больше. Когда вы внезапно покинули Беловодье и он понял, что ограда не восстановлена, мы с ним еще раз все обсудили. И он решил вас не трогать. Потому что только вы можете ему помочь.
- В чем помочь?
- Ему нужны семь новых ожерелий с водными нитями, чтобы создать семь дополнительных кругов. Он полагает, что в этом случае Беловодье включится.
- Что значит - включится?
- Сейчас оно хаотически реагирует на некие приказы. А потом... Это только гипотеза... Если круги будут созданы, Беловодье начнет осуществлять направленное преобразование мира.
- Под руководством Сазонова?
- Я всего лишь хочу объяснить логику этого человека. Вы сейчас думаете, что все поняли и все знаете. А на самом деле ничего не поняли и не знаете ничего. А когда сами ошибетесь, когда вас будут упрекать, вот тогда меня и вспомните.
- Иван Кириллович!
- Я вам зла не желаю. Но говорю: вспомните. Имейте в виду, то, что я вам рассказал, - гипотеза Сазонова. А теперь идите... И не забудьте перед уходом забрать ваше кольцо. Когда вы покинете Беловодье, оно вновь станет моим. Моим... - Гамаюнов повернулся к окну, и вымученная улыбка появилась на его губах. - Вам, Роман Васильевич, на самом деле Беловодье не нужно. Вам только хотелось доказать, что вы сильнее, что можете и не такое? И главное, надо было меня одолеть. Так ведь?
Признаваться, что это правда, не хотелось. Но и лгать колдун не желал. Особенно при Наде.
- Так, - выдохнул Роман.
- Ну что ж, вы доказали. Вы победили.
- Нет. Не победил. Беловодье создали вы. Как бы то ни было. - Каждое слово давалось с трудом. На Надю Роман не смотрел. - Мне такое не под силу.
- Еще создадите. Какие ваши годы. - Роману показалось, что весь этот разговор вел какой-то другой, не прежний Гамаюнов. Прежний ни за что бы так не сказал. - Вы счастливец, - вздохнул Иван Кириллович. - У вас нет своего Сазонова.
- У меня есть ваш Сазонов, - не удержался, чтобы не съязвить, Роман.