– Так всё это тоже используется нами. Украшения например, техника.
– Используется, я не спорю. Только не в тех масштабах, в которых добывают. Нам достается лишь тысячная часть полученного. Остальное уходит на нужды паразитов. Сейчас это начинает превращаться для нас в катастрофу. Они собираются строить ещё один купол, нужно ещё больше ресурсов. Мы элементарно не сможем поддерживать работу нашей сферы. Без преукрас, это будет конец света. Поэтому действовать необходимо незамедлительно.
– Американцы на Луну же летали! – Воскликнула вдруг притихшая Агата. – И че, не поняли что она липовая?
– Летали говоришь… а что же больше не летают?
– Ну разок слетали, и хватит, че там не видели. – Заржала Агата, потом поймала серьёзный взгляд Ноа, осеклась, и уже без улыбки спросила – Реально, че не летают больше? И техника уже круче стала.
– Потому что не летали. Придумали, и ладно. А кто это перепроверит? Всё в этом мире построено так, чтобы мы верили без исследования, без изучения и без личного вникания в суть вещей. Ну а вообще, даже если и полетели бы, скорее всего ни о чём не догадались бы.
– Не понимаю, для чего выдумывать такое?
– Честно говоря, меня это не интересовало никогда. Скорее всего, – банальная гонка сверхдержав. К тому времени уже давно и успешно раздробили единый ранее народ на придуманные государства с вымышленными границами. Не терпят паразиты мир, тошно им становится.
Пока общались, успели проехать пол пути до города. Вокруг начался лес, трасса совершенно опустела, за исключением одинокого чёрного внедорожника, который, как показалось Андрею, ехал за ними от самой строительной площадки.
– Мне кажется, нас преследуют.
– Не кипишуем, это мои орлы бригадира с его шавками погулять везут.
– Что вы собираетесь с ними делать? – ужаснулась Аня.
– Да ниче. Километров через пятьдесят их отпустят. Пусть обратно пешочком прошвырнутся, обмозгуют кто им волк, а кто товарищ. Да норм всё будет, без паники, никто их пальцем не тронет. – Промелькнувшая недобрая улыбка на её губах говорила о том, что наверное всё-таки тронут. – Дальше то мы че делать будем?
– А дальше домой. – Уставшим голосом проговорила Аня.
Для неё и этот день, и вся неделя были больше насыщены событиями, чем вся жизнь. Вся жизнь… Из головы не выходили слова по поводу рабства. Ане вспомнилось детство. Она училась в школе искусств, рисовала довольно неплохо. Мама всегда покупала ей хорошие материалы – краски, кисти, холсты. Чтоб не хуже чем у других было. Но вот чего это ей стоило… Приходя уставшая с работы, она бралась за шитье. Не для себя, для людей. За деньги. Чтобы потом на них купить дочери всё необходимое. Бывало что и всю ночь так сидела, пока Аня спала. А на себя у неё времени уже совсем не оставалось. А сейчас что – заброшены и краски и холсты. И не потому что нет желания или талант пропал. Попросту нет времени и сил. И нельзя сказать чтобы они слишком хорошо жили. Чтобы съездить на юг летом, приходится откладывать добрую часть зарплаты, и покупать вместо мяса картошку. И даже личная жизнь, которой в общем-то нет, и та на работе. Вот тебе и рабство.
– Домой это обязательно. – Сказал Ноа. – Вам нужно успеть отдохнуть и собраться. Отправляемся завтра вечером. В пять часов я буду всех ждать в парке. Вот в этом месте.
Он раздал всем небольшие листочки с планом сквера. Красными чернилами на каждом был поставлен крестик – точка сбора.
– С собой возьмите каждый еду, воду примерно на неделю. А лучше с запасом. Но самое главное это тёплая одежда. Готовьтесь к тому, что там, куда мы отправляемся, температура может опуститься до минус пятидесяти. С остальным я разберусь.
– Ого, мы че на Северный полюс собрались?
– Скорее на южный. Только его не существует. То, что мы считаем Антарктидой – ледяная стена, опоясывающая мир и примыкающая к куполу. А как вы помните, наша цель именно пройти за него.
Агата сбавила скорость, а затем и вовсе остановила автомобиль. Обернулась, взглянула на Ноа. На лице читалось расстройство.
– Чувак, сорян, но я отваливаю.
– Ничего страшного, мы не в обиде! – оживился Андрей.
– Я хочу, но на самолетах не летаю. Плохо мне становится, из сортира всю дорогу не выхожу.
Не летала Агата по другой причине, но рассказывать об этом не любила. Это старая детская фобия. Когда ей было только десять, она потеряла мать. Виной тому была авиакатастрофа. С того момента любое упоминание о передвижениях по воздуху возвращали Агату в самый страшной день её жизни. Соответственно, и речи идти не могло о том, чтобы отправиться в такое путешествие. И это было обиднее всего. Со стороны окружающим могло показаться, что Агата счастливый человек – красива, обеспечена. Живи себе в своё удовольствие. Вот только ей самой так не казалась. Материальное благополучие привело к однообразию. Всё что можно было посмотреть, попробовать уже свершилось. Деликатесные блюда стали пресными, элитный алкоголь кроме тоски ничего не приносил. Города и страны, куда она смогла добраться, восторгали лишь при первом посещении. В конце концов приелось всё – моря и океаны больше не манили неизведанной глубиной, горы и леса потеряли свою загадочность и романтику.