За сорок дней боев, от Маныча до Царицына, армия Врангеля взяла 40 тысяч пленных, 70 орудий, 300 пулеметов, два бронепоезда, «Ленин» и «Троцкий».
19 июня (ст. ст.) Врангель и Деникин прибыли в Царицын. Деникин благодарил Врангеля и войска Кавказской армии и обещал отдых.
Встал вопрос о дальнейших действиях белых армий. Врангель предлагал закрепиться на линии Екатеринослав — Царицын, обратиться на юго-восток, занять Астрахань, затем сосредоточить в районе Харькова три-четыре конных корпуса и отсюда действовать на Москву. Необходимо было навести порядок в тылу, построить укрепленные узлы, сформировать новые части.
На другой день после парада Деникин зачитал командованию Кавказской армии свою директиву, которая впоследствии была названа «Московской». Врангелю приказывалось наступать на Саратов — Нижний Новгород — Москву. Такая же задача, но при других операционных линиях ставилась командованию Донской и Добровольческой армий.
Врангель вспоминал, что директива потрясла его забвением всех правил стратегии. Наступление широким фронтом без резервов он считал гибельным. Деникин же казался очень довольным.
Врангель просил дать его измотанным боями частям хоть какой-то отдых. Деникин дал две недели, пока донцы не займут Камышин, отрезав большевикам путь отхода на север по правому берегу Волги.
Приказ есть приказ. Даже не соглашаясь с «Московской директивой», Врангель вынужден был ее выполнять. Части его армии двинулись на север, на Москву...
7. «НА МОСКВУ»
Поход на Москву затевался в неблагоприятных условиях. Корпуса Кавказской армии сильно поредели после взятия Царицына. Тогда же некоторые части были переброшены на Украину. Пополнений с Кубани не поступало, там бушевали политические страсти, а рядовые казаки были озабочены полевыми работами.
Но боевой дух войск Кавказской армии оставался очень высоким. Вокруг Врангеля подобрался блестящий, отличный состав кавалерийских начальников. Это были выбившиеся из рядовых казаков Топорков и Павличенко, которых Врангель называл людьми «совершенно исключительного порыва», прекрасные генералы Бабиев и Савельев, последний во время мировой войны заслужил два ордера «Святого Георгия», отличился в прорыве австрийского фронта в 1916 году конной атакой.
Своим командирам корпусов Врангель дал очень высокую оценку. Генерал Шатилов — «прекрасно подготовленный, с большим военным опытом, великолепно разбиравшийся в обстановке, отличался к тому же выдающейся личной храбростью и большой инициативой».
Генерал Улагай — «с большим военным чутьем, высокой воинской доблести, пользующийся совершенно исключительным обаянием у своих подчиненных, был несомненно также выдающимся кавалерийским начальником».
Генерал Покровский — «его неоценимыми свойствами были совершенно исключительная непоколебимая твердость духа, редкая настойчивость в достижении поставленной цели и громадная выдержка. Это был человек незаурядного ума, очень хороший организатор».
Обещанного Деникиным отдыха части не дождались. Из-за заминки донцов на камышинском направлении Кавказская армия вынуждена была сама преследовать противника вверх по Волге.
Камышин был взят, но бои с выходом на территорию великорусских губерний шли жестокие. Сам Врангель упоминает о случаях, когда красноармейцы дрались до конца, не сдаваясь в плен.
Сам Врангель выехал в Екатеринодар требовать подкреплений и там на совещании высших чинов армии в сердцах высказался, что разогнал бы Кубанскую Краевую Раду, которая провоцирует разделение на кубанцев и «добровольцев», подогревает «самостийные» настроения. Не менее решительные настроения вызревали и со стороны «самостийников».
Основное внимание Деникина было сосредоточено на Украине, где Добровольческая армия продвигалась к Киеву. Поволжье и Заволжье отходили на второй план. Войска адмирала Колчака, потерпев поражение, отступали за Урал, и организовать с ними боевую связь не представлялось возможным. Поэтому Врангель не только не получал подкреплений, но, наоборот, у него постоянно требовали войска для отправки на Украину.
Врангель постоянно упрекал Деникина в невыполнении обещаний. В верхах белого командования Вызрела очередная склока. «Тыловики» подливали масла в огонь, называя Врангеля преемником Деникина.
Деникин требовал, чтобы армия Врангеля продолжала энергичное преследование противника. Барон преследовал, но уже без надежды на успех. Под Царицыном он усиленно готовил оборонительный рубеж на случай неудачи.