Выбрать главу

Рада меж тем лишила свою делегацию в Париже полномочий, но и приказ Деникина о предании ее военно-полевому суду считала оскорбительным. Завязалась переписка между кубанцами и деникинским руководством. Параллельно Врангель, которому юридические нюансы связывали руки, просил Деникина включить Кубань в тыловой район Кавказской армии. 30 октября (12 ноября) Деникин такой приказ отдал, в командование тыловым районом вступил Покровский.

31 октября (13 ноября) Деникин приказал Врангелю: «Принять по Вашему усмотрению все меры к прекращению преступной агитации». В тот же день Врангель приказал Покровскоиу арестовать Калабухова и других членов Рады, «деятельность коих имеет определенные признаки преступной агитации», и безотлагательно предать суду, который сформировать в бригаде, присланной с фронта для содействия «перевороту». Но Покровский медлил, ожидая более авторитетного приказа и более надежного прикрытия. 1 (14) ноября Деникин «по обсуждении вопроса с кубанским войсковым атаманом» санкционировал переворот, отдав приказ, подтверждающий арест Калабухова и предание его суду.

Покровский, примыкавший к «линейцам», выжидал, надеясь, что перепуганные «самостийники» пойдут на уступки, сдадутся. Но сам Калабухов 3 (16) ноября огласил на Раде меморандум главы кубанской делегации в Париже Быча, в котором осуждалось признание единой власти в лице адмирала Колчака, требовалось признание всех национальных государственных образований (в том числе Кубани с включением ее в Лигу Наций), объединение России предполагалось как акт свободной воли свободных народов, «если жизнь их к этому вынудит». Делегация Рады выезжала на Терек и на Дон, но не встретила там поддержки. Терцы боялись усиления горцев, а донцы, испытав «расказачивание», боялись ссориться с Деникиным и дробить силы.

Увидев, что Дон и Терек уклоняются от открытой помощи «самостийникам», деникинцы перешли в наступление. 5 (18) ноября Покровский объявил Раде ультиматум выдать Калабухова и 30 видных «самостийников», ответ дать 6 (19) ноября в 12 часов дня.

На заседании Рады атаман Филимонов поддержал, ультиматум, после чего «черноморцы» сделали последнюю попытку переворота: их лидер Макаренко провозгласил: «У нас нет атамана!», на что «линейцы» ответили: «У нас есть атаман!». Тем не менее Макаренко предложил передать власть президиуму Рады. В порядке поступления на рассмотрение были поставлены вопросы: 1) об измене атамана; 2) об измене президиума Рады; 3) «как должна поступить Рада». За доверие атаману высказалось подавляющее большинство (1 или 2 воздержались). Макаренко заявил: «Ввиду такого непонятного для меня поведения Краевой Рады я вынужден сложить с себя полномочия». Председателем Рады был избран черкес Султан-Шахим-Гирей.

Осознав бессмысленность сопротивления, 6 (19) ноября утром сдался Калабухов. Еще семь человек отправились к Покровскому и сдались ему. Юнкера Софийского училища заменили караулы внутри Рады. Переворот произошел.

Покровский отдал Калабухова под суд, и тот в 5 утра 7 (20) ноября был повешен на Крепостной площади в Екатеринодаре.

К Деникину отправилась делегация Рады, подтвердившая решимость Кубани вести борьбу с большевиками до конца. Атаманом был избран линеец Успенский, генерал-майор, председателем Рады — линеец Скобцов.

8 Раде выступил Врангель. В конституцию Кубани были внесены изменения: Законодательная Рада распускалась, но и за атаманом сохранялась роль безличного президента парламентской республики.

9 (22 ноября) Врангель выехал в Таганрог с докладом о событиях на Кубани.

9. ПОРАЖЕНИЕ ДЕНИКИНЦЕВ

Пока Врангель и Покровский «усмиряли» Раду на Кубани, на деникинском фронте произошел перелом. Красные прорвались, и конница Буденного шла, вклинившись меж донцами и «добровольцами», тесня белую конницу Мамонтова и рассекая две основные силы белогвардейцев — Донскую и Добровольческую армии.

22 ноября (5 декабря) 1919 года Врангель был вызван в штаб Деникина «ввиду получения нового назначения». Кавказскую армию он передал Покровскому.

В Таганроге Деникин предложил барону вступить в командование Добровольческой армией и остановить наступление большевиков. Врангель отказался, ссылаясь на возобновившиеся приступы возвратного тифа, но начальник деникинского штаба генерал Романовский подчеркнул, что для контрудара по красным сосредоточена большая масса конницы, и никто кроме Врангеля такую конную массу возглавить не может. Пришлось согласиться. Но Врангель поставил условие — самому назначать своих ближайших помощников.