Выдающийся штаб-офицер этот достоин возможно скорейшего выдвижения по службе и назначения командиром казачьего полка вне очереди».
В 1911 году П. Н. Краснов был назначен командиром 1-го Сибирского казачьего имени Ермака Тимофеевича полка, стоявшего в городе Джаркенте, и прокомандовал им до 1913 года, после чего получил в командование 10-й Донской казачий генерала Луковкина полк, расположенный в г. Замостье, в Царстве Польском.
К началу первой мировой войны Краснов был командиром одного из лучших полков русской конницы в составе Краонской бригады (полки этой бригады — 9-й и 10-й Донские — в 1814 году отличились под Краоном) 1-й Донской казачьей дивизии. Он стал широко известен как военный публицист, историк-популяризатор, автор биографии Суворова и учебного пособия «Картины былого Тихого Дона» (эта книга используется в учебном процессе в средней школе и сейчас), талантливый романист, автор романов «В житейском море», «Погром», «Потерянные», повестей «Фарфоровый кролик», «Волшебная песня», многочисленных рассказов. Спортсмены-конники знали его как блестящего знатока и большого любителя лошадей. Даже рассказы и публицистические статьи свои он подписывал «Гр. А. Д.» — «Град» (кличка любимой лошади).
Мировая война предоставила ему новые возможности прославиться. В первые же дни войны Краснов с казаками идет в набег на австрийскую территорию, на железнодорожную станцию Любеч, базу развертывания австро-венгерских войск. Стремительный конный бросок заканчивается атакой станции в пешем строю, где Краснов «личным примером под огнем увлек спешенные сотни», захватил станцию и взорвал мост. За этот подвиг он был награжден «Георгиевским оружием», а в ноябре 1914 года производится в генерал-майоры.
Командуя 10-м Донским полком, а затем всей Краонской бригадой, Краснов воюет лихо, дерзко и эффективно, умудряется водить казаков в картинно красивые конные атаки под развернутыми полковыми штандартами и при этом почти не несет потерь.
Атаки казаков под Незвиской, Баламутовкой, Ржавенцами в начале 1915 года упрочили боевую репутацию Краснова, раненого, но оставшегося в строю. В апреле 1915 года он назначается командовать 3-й бригадой Туземной («Дикой») дивизии, состоявшей из добровольцев, горцев Кавказа. В мае следует новое отличие у местечка Дзвиняч и награждение орденом Святого Георгия 4-й степени.
В июле, в тяжелые дни отступления русской армии, Краснов назначается начальником 3-й Донской дивизии, но сразу же переводится во 2-ю Сводно-казачью, прикрывающую отступление армии на самом опасном участке. Во главе этой дивизии П. Н. Краснов воевал около двух лет. Он оказался именно в той среде, которую изучал всю предыдущую жизнь, которой восторгался. Донцы, кубанцы и терцы, представители трех казачьих войск, составляли полки 2-й Сводно-казачьей дивизии, из оренбургских казаков состояла дивизионная артиллерия. Начальником штаба дивизии был назначен молодой донской полковник Святослав Варламович Денисов, человек, сыгравший немаловажную роль в судьбе Краснова.
В 1915 году, когда дивизии пришлось прикрывать отход русских войск, силы ее и силы напиравших немцев были несопоставимы. Упорной обороной, приказом «Ни шагу назад!» ситуации не разрешить. И Краснов начинает маневренную борьбу, вклинивается меж наступающими германскими колоннами, не обороняется, но сам нападает. Одна из ночных атак кубанцев и терцев решает дело. Потрясенные дерзким внезапным нападением, немцы останавливают наступление на пять суток и дают русским войскам отдохнуть и укрепиться. В разгар боев, когда судьба фронта опять зависает на волоске, дивизия Краснова прорывает немецкие позиции и уходит в рейд по вражеским тылам, нарушая управление войсками, сея панику и неразбериху. Еще один набег, дорого стоивший противнику, Краснов совершает осенью 1915 года.
В 1916 году, когда готовился знаменитый Брусиловский прорыв, командование, учитывая опыт Краснова, планировало бросить его дивизию в рейд по австрийским тылам, на Ковель, крупный транспортный узел, с другой стороны туда же должна была прорываться армия генерала Каледина. В случае успеха — прорыва австрийского фронта в двух местах и захвата Ковеля — вся операция превратилась бы для австрийцев в огромные «Канны», крупнейший «котел», пленение армии.