V
Так называемые «пророчествующие» или «созерцательные» ереси (хлысты, скопцы и другие) основаны на учении о таинственной смерти и таинственном воскресении. Под именем таинственной смерти они разумеют состояние полного бесстрастия и святости. Хлысты, составляющие первоначальный толк пророчествующих ересей, так излагают свое учение:
Назначение человека состоит в том, чтоб умереть, воскреснуть и сделаться ангелом, ибо все ангелы суть не что иное, как отжившие люди, сподобившиеся таинственного воскресения. Есть смерть о Адаме и есть смерть о Христе, есть мертвые о Адаме и есть мертвые о Христе. Смерть о Адаме есть последствие греха прародительского, исполнение божеского приговора над первым преступником: «Земля еси и в землю отыдеши». Смерть о Христе есть смерть таинственная, состоящая в умерщвлении своей воли, себялюбия и гордости, в умерщвлении плоти, в полнейшем бесстрастии и святости. За сею смертью следует «погребение о Христе», то есть отвлечение мыслей от всего внешнего и углубление в самого себя как в могилу. В тайнике всякой души есть «начаток духа божия», говорят хлысты, и если кто таинственно умрет и «спогребется Христу крещением в смерть», то есть по предуготовительном умерщвлении воли и плоти низойдет в самого себя, тот услышит в себе внутреннее слово духа божия, говорящее в нем, и в глубине души своей найдет царствие божие, которое «внутрь нас есть». Кто услышит в себе этот голос «внутреннего евангелия», тот таинственно воскрес. С той минуты он делается «храмом божьим, и дух божий живет в нем», с той минуты он, «умерший (таинственно), оправдится от греха», сделается безгрешным, и тогда ему как «праведнику закон не лежит», тогда он «несть во плоти, но в дусе, понеже дух божий живет в нем».[17]
Вот основные начала учения «людей божьих», сходные с началами учения квакерского. Это-то учение, свободное от безобразной примеси изуверства, до которого дошли некоторые хлыстовские «корабли» (общины), и увлекает от времена до времени в хлыстовщину людей набожных и благочестивых, но недальних разумом, увлекает даже людей образованных, склонных к мистицизму, как, например, лет пятьдесят тому назад увлекло оно министра народного просвещения и обер-прокурора синода князя А. Н. Голицына, тайного советника В. М. Попова, Тургенева, генерала-от-инфантерии Головина с его женою, статского советника Пилецкого, князя Енгалычева, инженер-капитана Буксгевдена, коллежского асессора Родионова, камергера Еленского, баронессу Буксгевден, статскую советницу Татаринову, помещика Дубовицкого и многих лиц петербургского образованного общества. Но мистическое учение о таинственной смерти, перешедшее в толпу людей необразованных, большею частью даже неграмотных, поддерживаемое юродивыми и блаженными, содержимое изуверами и суеверами, не могло не усвоить диких форм бешеного фанатизма, противных истинной религии, здравому смыслу и доброй нравственности.
Для объяснения чудовищности ереси «людей божьих» достаточно изобразить таинственно-воскресшего пророка, этой степени, к достижению которой стремится все принадлежащее к так называемым пророчествующим ересям.
Таинственно-воскресший, взамен умерщвленной им воли, получает волю божественную. В него вселяется святой дух, и с этой минуты, что он ни делает, что ни говорит, не он делает, не он говорит, но сам живущий в нем бог. Поэтому все веления такого человека исполняются прочими с безусловной покорностью, со слепой верой, как веления самого бога. Если он, как это часто бывает у хлыстов, дурачится, прикидывается юродивым, во всех его дурачествах, во всех его соблазнах видят какую-то особенную премудрость божию, которая хотя не умершим еще о Христе и непонятна, но во всяком случае требует благоговейного подражания и исполнения, «зане буее божие — премудрее человек есть». Делает таинственно-воскресший пророк самый безнравственный поступок, противный правилам самой ереси, и в таком случае смотрят на него с благоговением, и в таком случае в поступке его видят особые, неведомые простому смертному тайны божественного смотрения. «Хотя Радаев и прелюбодей, — говорили арзамасские хлысты при допросах, — но от того соблазна другим не бывало, ибо он в этот грех впадал не по своей воле, а по воле святого духа». Велит он сделать преступление, какого бы рода оно ни было, без размышления оно совершается, как повеление самого бога. Никто не смеет подумать, что совершено преступление, ибо не пророк повелел совершить его, а сам бог, не преступление совершено, но исполнена святая воля божья.
Состояние таинственно-воскресшего, по понятиям хлыстов, исполнено высочайшей степени блаженства, так что ни на земле, ни на небесах нет ничего ему подобного. Он, как вместивший в себя духа святого и сделавшийся богочеловеком, наслаждается тем блаженством, которым наслаждается само божество; сила его равна силе самого бога. «Если бы послали меня во ад, — писал Радаев: — и там никакая сила не может меня коснуться, хотя бы и в рай, и там больше радости не встречу». Эта сила всемогущества, которую получает таинственно-воскресший, не знает никаких преград и препон, для нее нет ничего невозможного. «Душа моя поставлена в состояние апостольское, — говорил Радаев в письме своем к священнику Минервину, — заменяет место Христово; сия-то душа наделяется властию столь великою, что и поверить вам даже сомнительно, потому что она творит то же, что и Христос. Я могу свидетельствовать о себе, и священнику Минервину, — заменяет место христово; предсказывает будущее посредством живущего в нем духа. Он проникает своим взором в седьмое небо. Он влечет к себе людей не только словом, но и таинственной силой, ему данной. На людей он низводит дух святой и по своему усмотрению одному дает златые венцы, другого вселяет в небесный горный Иерусалим, третьего делает серафимом и дает ему шесть огненных крыл. Он властен возводить души из ада в рай, и когда придет из Иркутска искупитель со страшным судом, таинственно-воскресший раздвинет всех близких к нему, сядет подле Христа и станет судить свой «корабль», кого куда. Земной власти над ним не существует. «Дух святой, — писал Радаев, — поставил меня выше всякого начала и власти».
17
Так учила принадлежавшая к хлыстовщине и считающаяся основательницей секты «лазаревщина» Арина Лазаревна, настоятельница Зеленогорской общины (в Нижегородском уезде), умершая в 1841 году (на самом деле первым проповедником этой секты, называемой также «фарисейскою» и «богомолами», был крестьянин деревни Черетева, Муромского уезда, Дмитрий Бодростин, умерший лет сорок тому назад). Арина Лазаревна была из Мордвы, ее считали святой. Слушать ее пророчества и за советами приезжали к ней многие православные, и она успевала увлекать за собой не только крестьян, но даже некоторых лиц из дворянства и духовенства. Советник нижегородского губернского правления Ларионов, помощник управляющею удельной конторы Виноградов, благочинный села Ревезени священник Афанасий и архиерейский духовник инок Дамаскин в конце тридцатых годов сделались последователями учения Арины Лазаревны. Из них благочинный до такой степени уверовал в святость ее воли, что когда она, умирая, завещала гроб со своим телом вынести из кельи не в дверь, а в окошко, он в ризах полез пред гробом в окно, но, будучи тучен, завяз. В 1842 году, уже по смерти Арины Лазаревны, секта была открыта. Учение ее изложено в особой рукописи. Последователи этой секты не верят в христов и в иркутского искупителя. Они не признают и того, что в таинственно воскресшего вселяется сам бог, но говорят, что такой человек озаряется особенной благодатью божьей, которая дарует ему силу творить чудеса и пророчествовать, но что эта благодать тотчас же оставляет человека, как скоро он подвергнется греху, особенно же если он нарушит целомудрие. Верования их о бесплотных духах такие же, как и у хлыстов, они говорят, что ангелы не были сотворены бесплотными, но суть души отживших людей (то же говорит и шведский мистик и духовидец Сведенборг). Ангелы — души людей праведных, дьяволы — души людей грешных, и те и другие имеют сношения с здешним миром. Как на земле люди двух полов, так и ангелы и дьяволы двух полов. Ангел женского пола есть тайная милостыня, дьяволы женского пола приносят людям болезни, старшая из них Иродиада, падчерица царя Ирода, наносит самые мучительные лихорадки. Православную церковь последователи лазаревщины, так же как скопцы и хлысты, признают внешней, а свою — внутренней или апостольской. Для спасения нужно пребывать и в той и в другой, говорят последователи Арины Лазаревны. Милостыни должны быть непременно тайными. Позволительно украсть у богатого, чтобы помочь бедняку. На беседах внутренней церкви последователи Арины Лазаревны читают и толкуют книги духовного содержания, поют псалмы, читают поучения и, приходя в исступленное состояние (без плясок или радений), пророчествуют и рассказывают про разные видения. О таинственной смерти и таинственном воскресении думают одинаково с хлыстами. Из дела об арзамасских хлыстах видна связь с ними Арины Лазаревны. Пророк Никифор Майданский показал: «Благочинный села Ревезени отец Афанасий и Арина Лазаревна еще прежде Радаева делали мне такие же наставления. Учение Арины Лазаревны состояло в учении о тайной милостыне, она говорила, что это ангел женского пола. Она (Арина Лазаревна) показывала мне семь небес, на которые восходит тайная милостыня через трубочку. Арина Лазаревна учила и тому, что явная милостыня до бога не доходит, и что в случае неимения чего подать, должно украсть у богатого и подать. Вследствие сих учений сделалось доступно и мне видеть эти небеса и трубочку, через которую доходит тайная милостыня». Никифор Майданский был на похоронах Арины Лазаревны и тоже лез за нею в окошко.