Мы притихли. Дождавшись, когда обозник отойдёт, я прошептала:
— Надеюсь эта не та шахта, про которую рассказывали, будто её заполонили старые духи, охочие до людских жертв.
— Только до людских? — усмехнулся Сирн. — Тогда нам бояться нечего!
Гелиот покосился на чёрный провал в холме полными ужаса глазами.
— А вдруг оттуда что вылезет? — испуганно спросил мальчишка.
— Не вылезет, — успокоила его Сиелла. — Ложись спать.
— Точно?
— Точно. Ну же, хватай одеяло залазь в повозку, пока все места не заняли.
Мальчик послушно подхватил шерстяное одеяло и залез в скрипучую повозку, пока его не отправили спать в палатку.
В пещере снова завыло.
— Не нравится мне это, — повторил Римм. — Странный звук.
— Ветер, — пожал плечами Ролм.
— Может и ветер, — согласился Римм, — да больно уж жуткий! Слышите?!
Вой оборвался едва различимым тявканьем.
— Что?
— Это-то уж точно не ветер! — оглянулся Римм. — Я бы сказал, что это пустынные псы. Только вот мы не в пустыне, в наших краях их по определению быть не может.
— Вот видишь, значит, и бояться нечего, — сказала Сиелла.
— Хотелось бы верить.
— Ох, Римм, хватит паниковать! Я из-за тебя уснуть не смогу, — разозлилась вампирша.
— Ладно, ладно. Прекращаю, — обиделся вампир, придвигаясь поближе к костру. — Этот холод меня доконает!
Сирн только усмехнулся. На него холод не влиял вообще: спасали демонический иммунитет и горячая кровь. Демон мог запросто стащить одежду и сидеть на снегу несколько часов, не замерзая. Кожистые крылья, сейчас скрытые тёплым плащом, напротив, казались почти ледяными: кровоснабжение в них сильно замедлялось на холоде, что позволяло экономить ресурсы организма.
— Замёрзла? — спросил демон. Я вздрогнула. У меня действительно замёрзли ступни и руки, но внешне я этого не показывала. Как он узнал? Разве что движения стали слишком скованными.
Демон, не дожидаясь ответа, пересел ко мне, обнимая одной рукой и делясь плащом. Под бок словно подсунули горячую печку. Сирн сидел не двигаясь, словно окаменел, а я постепенно согрелась.
— Сирн, — я уселась поудобнее и увидела, как пламя отразилось в золотистых глазах сытого хищника. Демон чуть повернул голову, и блеск исчез, зато магнетически расширились зрачки, занимая почти половину светлой радужки. — Ты ведь вырос в клане Ларрах, в приёмной семье. Почему ты ни разу за всё время не спросил их о своих настоящих родителях?
— Кого ты называешь настоящими родителями? Мать, которую я даже не видел, или, может быть, Рагана? — демон горько усмехнулся. Потом снова посмотрел на костёр, наблюдая, как угли превращаются в сероватый налёт пепла. — Клан Ларрах и есть моя настоящая семья.
— И всё же? — не унималась я.
— Я много раз думал о том, кем могли быть мои родители. Видишь ли, от меня не скрывали того, что я не имею некоторых прав в клане. И частенько подумывал о том, чтобы спросить. Но каждый раз… Понимаешь, ну не мог я подойти к своим родным, которые вырастили и воспитали меня, и заявить, что я хочу узнать о тех, "настоящих". Мне всё время казалось, что так я, словно бы, предаю их. Не знаю… — Сирн подбросил в пламя несколько веточек.
— Ясно, — согласилась я с демоном. Было бы неправильно обижать чувства родных, которые тебя вырастили. Наверное, это и не было нужно демону. Зачем кого-то искать, если у тебя уже есть семья, которая тебя любит?
Спать в эту ночь не ложились: сидели у костра, кто-то дремал. Те, кто легли неизменно вздрагивали от жуткого воя, который то и дело пробивался сквозь шум ветра. А уж похвастаться сладкими снами не мог ни один.
Хотя через некоторое время, я всё же провалилась в дрёму.
Верк запер дверь комнаты и с размаху швырнул куртку на кровать. Подошёл к столу, за которым бушевало красновато — серое небо. Задумчиво провёл рукой по пухлой стопке не разобранных бумаг, скопившихся в его отсутствие.
Комната была просторная, довольно пышно и даже помпезно украшенная: резная, из цельного массива мебель, большое зеркало в узорчатой позолоченной раме, широкая кровать под балдахином на четырёх столбах в виде утончённых женских фигур, стоящих одна на другой. Тяжёлые ткани с вышивкой и кистями, огромный ковёр.
Демон сел за стол, взял одну из бумаг. Нехотя просмотрел запись, покривился. Перевернул и на обратной стороне написал ответ, затем поставил подпись и печать: дракон на алом фоне.
В запертую дверь поскреблись. Не постучали, а именно поскреблись: хорошо отточенными, длинными и острыми коготками.