Итак, вывод к моему емкому сочинению. Стратегия главной героини и ее реализация. Элизабет Беннет провернула самую выгодную сделку в романе, обладая неплохим внешним дизайном и чрезвычайно неуравновешенными внутренними качествами, а также весьма несолидным стартовым капиталом ее отца. Эта героиня смогла весьма вовремя заключить контракт с Фигуильямом Дарси, который в тот момент имел в три раза большую капитализацию в виде движимого и недвижимого имущества и отличный стабильный доход.
Я тяжело вздохнула и бесшумно положила на парту ручку. Слишком короткое эссе, мне не хватает ещё около двухсот слов. Пока я напряженно думала, какой ещё воды мне налить в мое горе-сочинение, произошло нечто странное. Откуда появилась огромная загорелая рука с красным маркером и бессовестно перечеркнула все мои плюсы и минусы, обзор рынка женихов и коммерческое предложение пресловутой Элизабет. От шока я не могла даже пошевелиться. Мой идеальный вывод тут же оказался сплошняком замазанным, а ниже появилась ровная строчка красных букв, выведенная красивым каллиграфическим почерком. «Смогла выйти замуж по любви, не смотря на все предрассудки и гордость».
Я резко оборачиваюсь вправо и натыкаюсь на знакомые янтарно-карие глаза и золотые локоны… того самого здоровяка-блондина, с которым я сегодня столкнулась у входа в общагу. Надо признаться, вместе у нас был самый «интересный» контрастный видок. Я – с длинной растрепанной челкой черных волос, в темных затертых джинсах и мятой футболке задом-наперед. Местный «Бред Пит» был в идеально-наглаженной белой рубашке, под которой играли твердые мышцы.
– Совсем оборзел? – зашипела я на него, как дворовая кошка на породистого питбуля.
Как ни странно, но он пожал плечами и улыбнулся, отчего на гладко-выбритых щеках заиграли ямочки:
– Не веришь в любовь, да?
– В нее верят лишь наивные глупенькие девочки, – огрызаюсь я. Мне совсем не хотелось с ним философствовать, да и разговаривать тоже. Однако, может быть, он сможет мне хоть чем-то помочь.
– Блин! И зачем я только взяла в этом семестре литературу? – сокрушаюсь я, а затем оборачиваюсь к нему. – Вот че тебе не зашло в моем эссе? Все же четко!
– Элизабет полюбила этого Дарси! Кстати, он – Фицуильям, а не Фигуильям! Его имя встречается в романе всего дважды! – принялся объяснять блондин, глядя на меня, как на неразумного трехлетнего ребенка. – Так, что ей было абсолютно плевать и на его статус, и на богатство. И ему, собственно, тоже. Они страдали и боролись за чувства и только за них!
Я закатила глаза к потолку, а он многозначительно поднял вверх идеальную правую бровь и спросил с умиленной улыбкой:
– Ты что, никогда не влюблялась?
– Типун тебе на язык! – огрызнулась я, – ты вообще, блин, кто? Чё тут забыл?
– Я – Леон. Леон Моргенштерн. И я не люблю, когда мне грубят! – нахмурился он, распрямляя массивные плечи – раза в два шире, чем мои.
Я тут же, передразнивая, копирую его позу и выпрямляю свою согнутую спину:
– Я – Антонина. Антонина Эванс. И я не люблю, когда мне мешают!
Теперь настала его очередь закатывать медово-карие глаза к потолку.
– Я искал тебя… по одному делу, – прошептал он, заговорчески понизив тон. – Я только с этого семестра взял мировую экономику – мой единственный технарский предмет. Увидел здесь и решил поговорить. Так, значит, ты с Экономического?
– А ты – гуманитарий? – презрительно щурюсь я, – чего, больше никуда не взяли, да? Считать не умеешь?
Сама не знаю, зачем я это делала – слово за слово, я его просто оскорбляла, но он недолго молчал.
– А ты – читать? – усмехнулся он. – Глупенькая, ты же завалишь это эссе! Чувства не поддаются формулам! По ним нельзя построить таблицу или график!
– Че? И кто это сказал? – возмутилась я, да так громко, что Леон невольно схватил меня за руку своей огромной пятерней.
К счастью, Профессор Мацумото лишь строго на нас посмотрел и продолжил лекцию. Я тут же грубо выдернула свою руку из-под широкой теплой ладони своего соседа и прошептала.
– Забей! Че ты боишься, как девчонка? Узкоглазый сморчок нас не услышит – мы слишком далеко! Почему ты испортил мое эссе?
– Тут не было никакого эссе! – помотал он своей головой, так что золотые локоны разбежались по широким плечам. – Почему я так сделал? Да, потому что я – твоя противоположность!