Еще ранним утром, когда они все еще резали носом сверкающую гладь Красного моря, капитан собрал на мостике весь экипаж корабля (Леопольдо также пригласили), чтобы сообщить об инструкциях от судовладельца и военных, которые он получил накануне по поводу того, как вести себя в случае нападения пиратов. Пока капитан говорил, Леопольдо из-за незнания языка (а говорил капитан на английском) вертел головой из стороны в сторону, рассматривая лица. Внимание привлекли лица филиппинских кадетов. На них Леопольдо увидел даже не ужас, а самую настоящую панику, как будто пираты уже атаковали корабль – карабкались как мартышки по абордажным тросам с саблями в руках и кинжалами в зубах. По крайней мере, Леопольдо именно так представлял себе нападение пиратов прошлого. В общем, не хватало легкой вспышки, чтобы буря эмоций, отражавшаяся на лицах кадетов, проявила себя в действиях. И капитан должно быть это тоже заметил, так как повернул голову к двум матросам-филиппинцам и что-то им сказал, кивнув на кадетов. Не прошло и минуты, как парочка матросов вместе с кадетами покинула мостик, заставив Леопольдо терзаться догадками. После этого капитан дал команду разойтись, и мостик вмиг опустел. Леопольдо же не спешил уходить, выждал, когда капитан направится к кофеварке за очередной чашкой кофе, и поинтересовался о судьбе кадетов.
– Я приказал их запереть в собственных каютах, дабы они не нарушали дисциплину и не сеяли панику среди других членов экипажа, – ответил капитан. – Паника – не тот помощник в стрессововой ситуации, на которого можно положиться.
Также капитан сообщил Леопольдо, что усилил вахту, как на палубе, так и в машинном отделении. Не забыл сообщить Леопольдо и о полученных инструкциях: ни в коем случае не покидать коридор безопасности – морской путь в Аденском заливе, котролируемый военными кораблями с целью противодействия нападению пиратов, не геройствовать, особенно не геройствовать. Жертвы никому не нужны. В любом случае судно и груз застрахованы, поэтому бросаться голой грудью под автоматную очередь явно не стоит.
Леопольдо почувствовал некоторое облегчение, когда в смутных очертаниях далекого корабля разглядел грузовое судно, то ли танкер, то ли еще один контейнеровоз. Танкеры или какие-либо другие грузовые суда пираты явно не используют для передвижения.
Остаток дня "Италия" неслась, конечно, насколько это возможно для контейнеровоза, через Аденский залив. Когда же солнце скрылось за горизонтом, она все так же продолжала идти вперед, тревожа его темные воды. Капитан посредством УКВ поддерживал связь с кораблями, в том числе и военными. Об "Италии" знали, за ней следили. Чем ближе становился Гвардафуй – мыс на северо-восточной оконечности Африканского Рога, знаменующий собой точку входа в Аденский залив со стороны океана, тем спокойнее становилась команда, и даже капитан перестал насиловать кофеварку на пару со старпомом.
Ночь Леопольдо провел на мостике. Спать не хотел, хоть и был, в отличие от членов экипажа судна свободен от несения каких-либо вахт. Знал, что все равно не заснет. Да и как можно спать, зная, что корабль может быть атакован пиратами. Леопольдо не мог, поэтому вместе с членами экипажа нес негласную вахту. Луч корабельного прожектора резал подступавшую к кораблю тьму, выхватывал черные волны, пену, белевшую на их коротких гребнях. Леопольдо следовал за лучом, вглядывался в темноту с таким пристальным вниманием, что перед глазами начинали танцевать фигуры. Иногда ему казалось, что он что-то замечает, но, вглядевшись, вскоре понимал, что все эти тени, движения – все это не более чем результат уставшего мозга.
Только под утро, когда капитан сообщил, что Аденский залив позади, Леопольдо, измученный ночным бдением, оставил мостик и поволок ноги в каюту. Усталость придавила плечи стокилограммовым блоком. Хотелось повалиться на диван и спать, спать, спать.
Едва Леопольдо переступил порог каюты – плюхнулся на диван, закрыл глаза и провалился в сон.