У одной из скульптур на мосту он остановился, чтобы немного прийти в себя. Он хрипло дышал, ловя воспаленными губами холодные капли. Заметив, что на него с отвращением, как на пьяницу, смотрит случайный прохожий, Блага оторвался от перил и, сжав зубы, упорно побрел дальше.
Наконец он дошел до узкой улочки на Мала-Стране, что проходит рядом с мостом. Он прислонился спиной к воротам старого дома и, невидимый в их тени, стал ждать. Ему повезло — через короткое время на улице раздался звонкий перестук женских каблуков. Он еще не видел лица этой женщины, но уже с облегчением чувствовал, что это идет она, Джейн, стройная, в нейлоновом плаще, который он купил ей во Франкфурте. Женщина приближалась к нему по мокрой безлюдной улице. И только когда она остановилась у ворот и полезла в сумочку за ключом, Блага подступил к ней и хрипло проговорил:
— Джейн...
Женщина испуганно оглянулась — вместо очаровательной манекенщицы перед Благой стояла строгого вида суховатая дама в очках, серая, невыразительная, некрасивая. Она попыталась скрыть свой испуг перед неожиданно оказавшимся здесь ночью неизвестным человеком, показать незнакомцу, что не боится его, но это ей не удалось. Заикаясь от страха, она спросила:
— Вы, видимо, ищете... Ганку Бизову?
— Да... Извините...
— Вы ее... приятель?
Блага понимал, что ему лучше закончить этот бессмысленный разговор и уйти, но вместо этого он принялся устало объяснять ей:
— Родственник... Я приехал к ней из Моравии... Знаете, я в ужасном положении. Она обещала помочь мне хотя бы в первое время...
Женщина презрительно усмехнулась:
— Вот как? Помочь?.. И вы ей поверили? Знаете, сколько у нее таких было?!
Она повернулась к двери, вытащив наконец из сумочки ключ. У Благи появилась искорка надежды.
— Пустите меня хотя бы в дом, — попросил он. — Я уже долго здесь жду и весь окоченел. Думаете, она скоро придет?
Но женщина отрывисто бросила:
— Нет! Она здесь уже не живет. Переселилась.
Это было для него ударом. Он хорошо понимал, что вряд ли сможет вернуться к строительной будке, куда направил его Хэкл. Вконец расстроенный, он спросил:
— Куда?
Женщина уже открывала дверь дома.
— Не знаю, — ответила она. — Наше расставание дружеским не назовешь. Мне нет до нее никакого дела.
— Это плохо... — со стоном произнес Блага.
— Почему?
Блага лихорадочно придумывал, что бы сказать, во сегодня это получалось у него с трудом.
— Меня бросила жена... Привела другого... Домой я уже вернуться не могу... Я думал, что здесь начну новую жизнь... Джейн была моей единственной надеждой... Теперь мне некуда идти... А сейчас ночь...
Однако женщину нисколько не тронуло его жалобное признание. Она холодно сказала:
— Сожалею, но вам не стоило попадаться ей так глупо на удочку. Спокойной ночи!
— Прощайте, — сказал Блага и уже хотел уйти, но стоило ему оттолкнуться от ворот, на которые он опирался, как у него подкосились ноги, в, если бы не женщина, он бы упал на мостовую. Она успела подхватить его под руки, испуганно вскрикнула:
— Что с вами?
Врач, которого вызвала Иржина Кралова — так звали ту одинокую женщину, — произнес с озабоченным видом:
— Острое воспаление легких.
Блага лежал на диване в уютно обставленной комнате двухкомнатной квартирки в мансарде старого дома на Мала-Стране, сипло дышал и, видимо, почти ничего не воспринимал из того, что происходило вокруг него. Доктор сел к столу, вытащил бланки рецептов:
— У него высокая температура... Я вам выпишу для него пенициллин в таблетках, это быстро собьет температуру. У вас есть его паспорт?
Иржина подала ему паспорт Благи:
— Вот он... Лежал в кармане его пальто.
— Павел Кулганек, бухгалтер, — проговорил доктор, вписывая в рецепт имя больного и другие сведения. — Смотрите-ка, он издалека, из Моравии... Это ваш родственник? Что вы с ним будете делать?
— Нет. Я его совершенно не знаю. А что?
— В таком состоянии его нельзя выпускать на улицу.
Иржина Кралова задумалась на мгновение, потом решительно произнесла:
— Оставлю его здесь до утра. Паспорт у него в порядке, и в конце концов, — добавила она с оттенком иронии, — это знакомый моей бывшей подруги. А утром посмотрим...
— Вы добрая и мужественная женщина, — сказал доктор с восхищением, когда она провожала его до двери.
Иржина вернулась к больному. Он тяжело, прерывисто дышал. Женщина склонилась над ним и стала будить:
— Очнитесь... Слышите? Проглотите вот это... Это вам поможет. Вы должны принимать лекарство каждые четыре часа... Ну пожалуйста... Я желаю вам добра... — Она неловко принялась заталкивать ему в рот таблетку.