Земан добрился, встал и принялся завязывать галстук. Это всегда было для него мучением. Он знал, что первый узел получится, как всегда, нелепый, что ему придется повторить операцию несколько раз, прежде чем он добьется чего-нибудь приличного. Занимаясь этим неприятным делом, он бросил раздраженно:
— Прошу тебя, Лида, помолчи, оставь меня в покое!.. — А сам подумал: «Просто удивительно, откуда у этих милых женщин берется талант начинать разговоры о своих, разумеется самых важных, проблемах в самое неудобное время. Неужели она не чувствует, что я ее очень люблю, но сейчас у меня голова забита другим, и я просто не воспринимаю, что она мне говорит».
Однако на этот раз Лида решила не отступать.
— Я должна выговориться, раз уж ты наконец появился дома. У тебя интересная работа, ты все время среди людей, а я здесь одна, без друзей, без близкого человека, с которым могла бы вечером поговорить, посоветоваться...
Земану наконец удалось справиться с галстуком, он оделся, причесался я стал поспешно складывать блокнот и другие вещи в портфель.
— Тогда тебе надо было выйти замуж за бухгалтера или своего коллегу учителя. Закончив работу, они спокойно идут домой в четыре, а то и раньше. Но с ними тебе было бы скучно...
Теперь уже и Лида больше не сдерживалась. На Гонзу обрушился поток упреков:
— Зато с тобой мне очень весело! Даже в те минуты, когда ты дома, ты все равно думаешь о своих делах... — Она пошла в атаку с открытым забралом: — Я знаю, что в кафе и модных салонах тебе интереснее, чем дома!
На минуту в комнате воцарилась тишина. Земан, казалось, был ошеломлен.
— Ты меня где-то видела?
Лида безошибочно определила, что он попал в затруднительное положение, и именно поэтому решила поступить великодушно и не открыть все свои карты.
— Нет... Но ты ходишь туда?
Она ждала искреннего признания, боже, как ей хотелось услышать от него покорную просьбу о прощении и простить его, примириться или, по крайней мере, услышать хоть какое-то объяснение. Но нет!
У Земана сразу отлегло от сердца.
— Да, иногда, — твердо ответил он. — Когда это требуется по службе.
Лиде ничего не оставалось, как принять такое объяснение. Тихо, но выразительно она сказала:
— Я тебе верю, Гонза. Я знаю, что у тебя твердый характер.
Земан спокойно воспринял эти слова жены, сказанные с таким глубоким подтекстом.
— Да все в порядке, Лидушка. Отчего бы ты мне не верила?
— Потому что ты достиг возраста, когда мужчины начинают сходить с ума, — печально проговорила она, убирая одежду, которую снял с себя Земан.
— Вот оно что! — Он несколько нервозно засмеялся. — Вот ты о чем!.. Тогда я, моя милая Лида...
Однако Лида прервала его, ей надо было выговорить все, что скопилось у нее в душе:
— Я ничего от тебя не хочу, Гонзик... Ничего... Только ощущения, что я тебе хоть немного нужна, слышишь, хоть немного...
Эти слова тронули Земана, он погладил Лиду по плечу:
— Но ведь ты мне нужна... Все время... И очень...
Но Лиду переполняла горечь.
— Я знаю, — проговорила она, — нужна как мебель, к которой ты привык и которая служит тебе для удобства дома.
Такого Земан, и без того уже взвинченный, вынести не мог. Он схватил портфель и бросился к двери. Лида, поняв, что переборщила, устремилась за ним:
— Ты меня даже не поцелуешь?
Не поднимая головы, Земан зло бросил:
— После такого-то? Нет!
Хмурый, как осеннее небо, он пробежал мимо входивших в дверь матери и Лидушки. Он настолько был расстроен этой первой семейной ссорой, что даже не поздоровался с ними, а может, просто их не заметил.
— Господи, что между вами произошло, Лида? — спросила испуганно Земанова.
Лида только всхлипнула:
— У Гонзы есть, наверное, какая-то девушка, мама... — Она опустилась на стул и горько зарыдала.
8В то утро Иржина Кралова впервые была дома не одна. Она вошла в свою квартиру, переполненная тихим счастьем, и стала выкладывать из сумки хлеб, ветчину, сыр, масло, рогалики. Достала бутылку красного вина. Быстро и не совсем умело она разложила продукты на подносе. При этом по выражению глаз Иржины можно было определить состояние ее души и настроение. Она бы, наверное, даже запела, если бы не смущалась. Она взяла поднос, подошла к двери другой комнаты и постучала.
Никто не отозвался. С секунду она колебалась, потом легонько нажала на ручку и тихо вошла, чтобы не разбудить своего гостя. Но вдруг приготовленная улыбка исчезла с ее лица. Иржина остановилась.