Но Блага не появлялся. Часы на башне пробили семь, зажглись фонари. Нервы у Чадека не выдержали, он подошел к Земану, стоявшему в нише под аркой моста с пистолетом наготове, и шепотом обратился к нему:
— Пан надпоручик...
Земан ответил:
— Вы с ума сошли, Чадек! Какого черта вы лезете ко мне?
— Я хотел спросить, стоит ли мне еще ждать?
Земан вложил пистолет в кобуру под мышкой и сердито вышел на свет:
— Теперь уже не стоит! Вы все испортили. И хорошо это знаете, Чадек. Вы достаточно умны, чтобы понять, что этим самым предупредили Благу.
Градец, тоже покинувший свое укрытие, подошел к ним и резко добавил:
— На две стороны играете? Поосторожней, Чадек!
Но инженер, которым вновь овладело абсолютное спокойствие, безразлично произнес:
— Я сделал все, что вы от меня хотели. Так что же вам еще от меня нужно, панове?
Земан с неудовольствием отвернулся от него:
— Уже ничего. Идите домой.
Чадек был несказанно рад, оказавшись наконец после такого испытания у своего дома. Он вбежал в подъезд и по затоптанным ступенькам стал быстро подниматься наверх, к своей лестничной площадке. Неожиданно он остановился; вероятно, и сердце его тоже остановилось в эту роковую минуту, потому что одна из теней на площадке качнулась в его сторону.
— Добрый вечер, Чадек, — послышался резкий голос.
Чадек стоял молча. Он оправился от внезапного испуга и вновь обрел грустную, ироническую уравновешенность, покорное спокойствие.
— Знаешь, кто я? — с ненавистью прошипел Блага.
Чадек спокойно ответил:
— Догадываюсь. Смерть. Твоего лица я не вижу, но узнал тебя по голосу... Я ждал тебя. Я ждал тебя целую вечность.
— Вот и дождался, — злобно продолжал Блага. — Я здесь. Я пришел тебе сказать, что ты крыса и доносчик и что я знаю, кто меня уничтожил, заложив тогда, весной...
Но Чадека это обвинение не слишком взволновало. Спокойствие инженера все больше выводило из себя Благу, заставляло его нервничать. Он почти закричал на Чадека:
— Сегодня я в этом убедился! Ты с ними заодно. Я видел тебя с Земаном.
К удивлению Благи, Чадек с потрясающим спокойствием согласился:
— Да, я хотел, чтобы ты меня увидел вместе с ним.
— Я убью тебя! — взорвался Блага.
С иронической покорностью, сложив руки на груди, Чадек поклонился ему:
— Спасибо тебе за это. Ничего другого я от тебя и не ожидаю. Ты только поможешь мне сделать то, на что у меня не хватает сил и смелости. И себя погубишь. Так давай!
Блага окончательно потерял над собой контроль. Хрипло дыша, он снова набросился на инженера, но убеждал теперь уже больше себя, чем его:
— Лжешь! Ты боишься! Все боятся смерти. Ты не веришь, что я это сделаю. Но стоит тебе посмотреть в черный глазок моего пистолета, как ты тут же упадешь на колени и запросишь пощады.
Однако Чадек и теперь не испугался. Наоборот, безмятежно и с чувством превосходства он сказал:
— Нет, лучше ты посмотри. В мои глаза посмотри. Они пострашнее твоего пистолетного дула. Знаешь, кто ими на тебя смотрит? Инка! И я умер тогда вместе с ней. Так кого ты хочешь убить? Смотри в мои глаза, это ее мертвые глаза... Они будут все время пугать тебя, если ты их сейчас не закроешь. Так стреляй, слышишь, стреляй, пока окончательно не струсил!..
И действительно, чувство страха стало постепенно закрадываться в душу Благи. Он уже хотел кончать с Чадеком, но в этот момент у подъезда громко завизжали тормоза. Через секунду по ступенькам затопало множество ног, послышался резкий голос:
— Руки вверх! Бросайте оружие! Вы окружены! Сдавайтесь!
Блага резко обернулся и, не целясь, выстрелил в направлении голоса. Меткость и тут не подвела его. Молодой сотрудник КНБ, бежавший вверх с автоматом в руках, свалился на ступеньки лестницы. Блага быстрым движением распахнул окно на площадке, спрыгнул во дворик, перескочил через забор и скрылся.
Сотрудники КНБ не были готовы к такому повороту, но не растерялись. Несколько человек бросились за Благой. Началось преследование.
Когда Благе удалось запутать преследователей и оторваться от них на несколько минут, он влетел в телефонную будку, стоявшую на темной улице. Со лба стекал пот, он хрипло дышал, обессиленный от быстрого бега. Впервые ему стало по-настоящему страшно, но боялся он сейчас не смерти. Он боялся, что его схватят.
Блага посматривал через стекла будки на вечернюю улицу, на которой минуту назад в него стреляли. Опасность не миновала — где-то поблизости раздавались крики сбитых с толку преследователей и вой сирен полицейских машин. Он лихорадочно набрал номер. Когда на другом конце взяли трубку, он торопливо заговорил: