Правительственный кризис, собственно, начался уже 13 февраля. В тот день представители буржуазных политических партий впервые сорвали заседание правительства. В качестве повода была использована реорганизация Корпуса национальной безопасности, которую — якобы без их ведома — собирался провести министр внутренних дел коммунист Вацлав Носек, и перевод восьми высокопоставленных работников службы безопасности из Праги на периферию. Но мнимая реорганизация КНБ была только поводом. В действительности реакция хотела развалить всю систему Национального фронта, свергнуть правительство Готвальда, создать бюрократическое буржуазное правительство, убрать этот пограничный камень между миром социализма и миром капитализма с запада и перенести его на восточную границу республики. Речь, таким образом, шла об антиправительственном, реакционном путче.
В один из февральских дней Богумил Кршиж, так же как и остальные функционеры КПЧ на территории страны, чуть свет созвал внеочередное заседание районного комитета партии. Он зачитал переданное телеграфом сообщение президиума ЦК КПЧ, в котором говорилось, что скоро — в ближайшие часы или завтра — решится вопрос огромной исторической важности.
Растопленная на скорую руку печь еле-еле согревала комнату, сквозь запотевшие стекла окон скупо проникал свет студеного пасмурного февральского утра. Бланка Свободова, эта вечно хохочущая и поющая девушка с черными цыганскими волосами, несущая радость взорам всех мужчин городка, не спускала глаз с Кршижа. Она стала членом районного комитета от молодежи не совсем обычно: ее избрали скорее за веселую откровенность, желание заниматься общественной работой, ходить на собрания, жертвовать своим свободным временем на десятки различных мероприятий, на которые ее посылал Кршиж, чем за политический опыт. Может быть, она не очень четко понимала сейчас, что означали переданные телеграфом предложения. Но она видела сосредоточенные лица присутствующих, и всеобщее напряжение передавалось и ей. Кршиж продолжал читать, предложения следовали за предложениями.
— «...Руководство партии, сознавая серьезную опасность, возникшую для народно-демократического режима и новой республики, решило принять все необходимые меры для того, чтобы воспрепятствовать осуществлению грязных планов реакции и обеспечить дальнейшее спокойное развитие республики... — И дальше: — В этот чрезвычайно важный момент необходимо, чтобы весь трудовой народ, рабочие, крестьяне, ремесленники, интеллигенция, все демократически и прогрессивно настроенные люди без различия их партийной принадлежности сообща... — В этом месте Кршиж оторвался от телеграфной ленты, бросил укоризненный взгляд на Карела Мутла и повторил: — ...сообща были готовы всеми силами немедленно, в самом зародыше ликвидировать любые подрывные намерения реакции и защитить интересы государства и народа!»
Невольно в голову ему пришла мысль, что он, собственно, никогда еще не задумывался над тем, в какой степени он может положиться на каждого из них в решающую минуту, как они поведут себя, кто из них действительно не заколеблется, выдержит, не отступит. Это был не тот однородный коллектив, с которым он привык иметь дело на заводе и в других партийных организациях. Здесь были люди, прибывшие из всех уголков Чехии, Моравии и Словакии, тут были цыгане, волынские чехи, всевозможные перелетные птицы, представители городских низов и сельского пролетариата, честные работяги и авантюристы. Трудно было работать, когда он приехал сюда три года назад. Помнится, сразу после возвращения из рейха он обратился в пльзенский секретариат КПЧ и со свойственной ему молодой энергией попросил какую-нибудь работу. У него спросили, располагает ли он каким-нибудь транспортным средством. Он кивнул (у него был старый велосипед). Тогда, сказали ему, езжай на границу — в Тахов, Клатови, Домажлице, куда хочешь, — и создай там партийную организацию. Будешь секретарем. Он выбрал этот городок. Тогда ему показалось немножко смешно работать здесь секретарем, ведь было тут всего два коммуниста — он и Свобода.
Да, на того можно положиться, это старый, проверенный товарищ. Всю войну просидел в концлагере, причем вместе с женой, а дочь в то время воспитывалась у тети, где-то в Моравии. Свобода вернулся, а жена так навсегда и осталась там — не выдержала, бедняжка. Не мог он без нее жить на прежнем месте, все напоминало о ней и навевало непреодолимую тоску. И вот он, забрав дочь, переехал сюда. Его Бланка тоже не отступит, хотя она еще несмышленыш, который больше думает о парнях, чем о политике. Но от отца она получила прекрасные задатки. А этот вертопрах Карел Мутл... Тщеславный, неуравновешенный, и что-то в нем есть от бродяги. Это драчун и гордец, но в то же время слесарь золотые руки, его можно ставить на любую работу, и он справится. И потом, это человек чистосердечный, открытый и честный по отношению к людям. Да, на него можно положиться. А жена Мария? А этот «пражанин» Бартик? Да что там думать, все они твердые, надежные люди, ведь он сам выбирал их, принимал в партию, готовил для активной работы. Если бы он не верил им, то не мог бы верить и самому себе!