— Нет! — сказал неизвестный и пружинисто вспрыгнул на подоконник. — Я просто пришел вас навестить. Вы одни?
На незнакомце был черный резиновый плащ, лицо его заросло щетиной, колючие глаза иронически улыбались.
Священник немного испугался, когда мужчина спрыгнул внутрь комнаты.
— Кто вы? Чего хотите? Зачем навестить? Я никого не приглашал и никого не ждал!
— Сейчас вы все поймете. Хорошо, что вы дома один. Двоим нам говорить будет гораздо лучше. — Аккуратно закрыв за собой окно, он извинился: — Простите меня за этот необычный визит, но дверь вашего дома хорошо видна с улицы. — Он быстро обошел все помещения, тщательно и со знанием дела осмотрел все углы и шкафы.
— Что вы себе позволяете? Уходите отсюда немедленно! Я вас не знаю! — возмущенно воскликнул священник.
Но человек только спокойно улыбнулся:
— Вот видите! А я уже живу в этой деревне целый месяц!
— У кого?
— Это не имеет значения. Важно сейчас то, что там я не могу больше находиться и поэтому хочу переселиться к вам.
Священник задрожал от негодования. Если бы не его возраст, он вышвырнул бы этого непрошеного гостя за дверь.
— Не понимаю... Какое мне до вас дело? По какому праву вы решили у меня поселиться? Покиньте мой дом, пожалуйста...
— Очевидно, я просто хочу добиться вашей христианской любви, — ухмыльнулся неизвестный.
— Я старый человек и хочу покоя!
Священник снова почувствовал силу, он уже оправился от испуга. Он подскочил к окну и снова широко открыл его. Священник знал: стоит ему лишь крикнуть, как все деревенские псы тут же проснутся и душная предгрозовая ночь наполнится их громким тревожным лаем.
— Уходите! Немедленно уходите... или я позову на помощь!
Однако неизвестный даже не пошевелился. Тихо, с улыбкой, он спросил:
— Кого же? Уж не патера ли Лоренца?
Чувство негодования, охватившее было священника, снова исчезло, губы его побелели от страха. Постепенно, как бы колеблясь, он начал сдаваться. Закрыв окно, он прошептал:
— Но ведь он... Что вы о нем знаете? Он ведь давно здесь не живет...
— Верно, здесь он не живет. Он теперь живет в Мюнхене. И часто о вас вспоминает. Добрым словом, конечно. Он, кстати, поведал мне кое-какие интересные вещи о вашем прошлом, далеком прошлом времен войны.
Это доконало священника. Собрав последние силы, он спросил:
— Скажите, ради бога... Кто вы, собственно, такой?
Поняв, что старик повергнут на колени, незнакомец сказал со спокойным превосходством, что больше было похоже на приказ, нежели на ответ:
— Для вас я... штабс-капитан. Думаю, что на первое время этого будет достаточно. А теперь покажите мне, где у вас кровать. Я страшно хочу спать.
Говорят, что случай может решить все. Человек, которого искали в этой деревне Земан с Житным и который нашел теперь прибежище в доме священника, был не кто иной, как штабс-капитан Кристек, хорошо знакомый читателю по февральской «охоте на лис», проведенной несколько лет назад.
6Сотрудники угрозыска фотографировали, снимали отпечатки пальцев, устанавливали траектории пуль, искали стреляные пули и гильзы.
Снаружи, за забором, собралась кучка любопытных, пораженных событием, взбудоражившим всю деревню. Ничего подобного здесь отродясь не видывали. Правда, когда-то в деревне застрелили священника, но это было скорее легендой, чем историческим фактом. Это случилось более ста лет назад, и убийство было совершено, по одним данным, братьями священника, а по другим — его незаконнорожденным сыном. Но это было так давно, что люди с неуверенностью показывали на кладбище на поваленный крест и полуизъеденную ржавчиной металлическую ограду вокруг могилы. Надпись от бесчисленных дождей и снегов стала неразборчивой — бог знает, кто там лежит в этой старой могиле.
И вот теперь здесь, в этой тихой деревне, где жители знали друг друга с первых детских шагов, где всегда было известно, что варится на обед в том или ином доме, кто кому дал пощечину и за что, кто с кем тайком гуляет, — здесь чуть было не произошло убийство. Невероятно!
Люди терпеливо выстаивали перед домом Мутлов, заглядывали в окна и приоткрытые двери, комментировали каждое движение сотрудников уголовного розыска и с неослабевающим интересом слушали старого Свободу, который чувствовал себя героем дня и со все большими подробностями рассказывал о случившемся каждому вновь приходившему.
— ...Единственное, что спасло Карела, — это старый заряженный дробовик, висевший в кладовке. Если бы я был дома, — старик с серьезным видом огляделся по сторонам, — все бы наверняка было иначе. Я бы схватил топор или штык, и нас бы было с Карелом против них уже двое...