— Не стрелять! — приказал Блага. — Прекратить стрельбу!
Он нужен мне живым!
После этих слов надпоручик бросился за убегавшим, Земан последовал за ним, и оба они исчезли из поля зрения. Только звук ломающихся веток да топот ног указывали направление этой дикой погони.
— Я схватил его! — неожиданно послышался крик Земана. — Сюда, ко мне!
Все члены отряда побежали на голос Земана. Перед ними катались по земле два тела. Земану удалось выбить из руки неизвестного пистолет и ногой отбросить его еще дальше. Он прижал лицо беглеца к замерзшему мху.
Блага прыгнул к Земану, быстро и ловко заломил неизвестному руки за спину и поставил его на ноги.
— Браво, Земан! — Затем надпоручик повернул пойманного к себе лицом и тут же разочарованно произнес: — Это не он! Тот, в вагоне, выглядел совсем иначе. — Затем он посветил фонариком на разорванный рукав неизвестного. — Однако и эта птица не простая, посмотрите сюда.
Разорванный рукав обнажил руку задержанного, и на коже просматривались вытатуированные буквы «СС» и девиз: «Моя честь — верность».
Блага усмехнулся. Усмехнулся впервые с той минуты, как прибыл в городок.
— Земан, вы его схватили, вы его и отведите. — Он повернулся к Выдре: — А теперь мне можно и представиться председателю районного национального комитета.
Место и позднее ночное время не совсем подходили для официального представления. Но у надпоручика Благи, очевидно, было свое мнение на этот счет.
Когда в сопровождении подпоручика Выдры он вошел в зал, там наступила почти полная тишина. Прекратились оживленные дебаты и споры, которые завладели всеобщим вниманием после сообщения об отдаленной стрельбе, донесшейся откуда-то из леса. Глаза всех участников бала были прикованы к вошедшему, который, вероятно, мог объяснить, что же произошло.
Подпоручик Выдра подвел его к столу, за которым сидел председатель национального комитета Брунцлик.
Блага четко остановился и вытянулся по стойке «смирно».
— Пан председатель, докладываю, что по приказу высших органов министерства внутренних дел я только что вступил в должность начальника районного отдела Корпуса национальной безопасности. Надпоручик Павел Блага.
Брунцлик пожал ему руку, чувствуя себя немного стесненным слишком официальным докладом и тем, что представление произошло ночью, на глазах у подпившей публики.
— Приветствую вас, пан надпоручик. Мы вас ждали. — С грубоватой фамильярностью он хлопнул старого Выдру по спине: — Видите ли, когда Йозеф решил вместо борьбы с преступниками уйти на пенсию и заняться разведением кроликов, мы тут уж ничего не могли поделать. Но вам здесь понравится, здесь у нас спокойно.
Блага иронически усмехнулся:
— Конечно. В этом я только что убедился!
После этого он отвернулся от председателя и с поклоном представился остальным присутствующим. Пани Инке надпоручик галантно поцеловал руку:
— У вас великолепный туалет, милостивая пани. Он из Праги?
— Вы разбираетесь в женской моде, пан надпоручик?
— Мы должны уметь разбираться во всем, милостивая пани. Бывают случаи, например, когда фирменная этикетка одежды или белья на трупе помогает нам раскрыть убийцу.
Произнесено это было настолько естественно, что довольная улыбка сразу сошла с лица Инки.
Однако тут в разговор с готовностью вмешался инженер Чадек:
— Не присядете к нам, пан надпоручик? Хотя бы на минутку! — Показав на орденские колодки Благи, он с восхищением воскликнул, обратившись ко всем сидевшим за столом: — Вот это биография, панове!
Он быстро попросил официанта принести еще один фужер, чтобы первым выпить с этим необычным гостем, который появился среди них так неожиданно.
— Так выпьем за то, чтобы вам сопутствовала удача во всех ваших делах!
Блага с улыбкой сделал глоток из протянутого ему фужера и сел. Чадек расценил это как разрушение официальных перегородок, пододвинул свой стул поближе к нему и с любопытством спросил:
— Что произошло, пан надпоручик? Кажется, за городом сейчас стреляли?
Блага с усмешкой ответил:
— Ничего особенного не произошло. Не обращайте внимания. Это была лишь небольшая тренировочная охота... На лисицу!
— Вы любите охоту?
— Очень!
— Тогда я приглашаю вас к себе на дачу. Я покажу вам свою коллекцию оружия и трофеи.
Блага бросил взгляд на пани Инку и со значением проговорил:
— Обязательно приду! Мне кажется, что на некоторые ваши трофеи действительно стоит посмотреть! Уверен, что они меня заинтересуют!
Веселая карнавальная ночь становилась уже в тягость. Зал почти опустел, порванные кое-где гирлянды свидетельствовали о недавнем буйном веселье. Здесь остались лишь облитые вином и пивом столы, помятые, обсыпанные пеплом салфетки, беспорядочно стоящие стулья, на которых сидели несколько человек из числа тех, кто не мог решиться идти домой. Но оркестр все еще играл, хотя и без прежнего азарта. Звучало уже в который раз танго, и посреди зала раскачивались две самые выносливые пары.
Одним из танцующих был Карел Мутл, который после ухода Земана прочно завладел Бланкой Свободовой и теперь крепко прижимал ее к себе, словно вообще не хотел отпускать.
Двумя другими упорными танцорами были штабс-капитан Кристек и пани Инка. Кристек едва стоял на ногах. Тяжело дыша, с застывшим лицом и остекленевшими глазами пьяницы, он давно уже не воспринимал окружающий мир, потому что алкоголь подавил в нем все — зрение, слух, мозг и сердце. Он больше топтался на месте, чем танцевал, небрежно волоча свою партнершу по затоптанному паркету, и было удивительно, что пани Инка терпела такое обращение. Но и ее не обошла стороной усталость: великолепное платье местной красавицы обвисло, прическа и лицо как-то увяли.
Инженер Чадек продолжал занимать гостей, сидящих вместе с ним за почетным столом, своими умными речами. Блага слушал его с иронической усмешкой, председатель Брунцлик сидел без всякой охоты, не решаясь уйти. Его жена, явно чувствовавшая себя весь вечер не в своей тарелке рядом с сияющей женой инженера, открыто засыпала у всех на глазах.
Чадек был неутомим.
— Я скажу вам, панове, что этот бал — лучший в моей жизни.
— На самом деле? — усмехнулся Блага.
— Клянусь вам. Более того, каждый такой бал можно назвать самым лучшим, потому что он может стать последним. Поэтому есть смысл петь и танцевать до самого рассвета. Те, кто этого не понимает и уже ушли, — жалкие ничтожные людишки!
Музыканты твердо решили сыграть еще один танец и на этом закончить. Последним танцем был вальс. Кристек уставился на свою партнершу бессмысленными водянистыми глазами, согнувшись в поясе, как надломленный тростник. Если бы он не держался за нее, то наверняка бы переломился окончательно и упал.
Пани Инка бросала отчаянные взгляды на свой стол, но Чадек ее не замечал. Держась за сердце, он забавлял соседей байками о том, как трагически он переносил свою разлуку с молодостью, с любовными похождениями. Только надпоручик Блага понял ее умоляющие взгляды. Он пробежал рукой по пуговицам кителя, проверяя, все ли они застегнуты, и направился в центр зала. Подойдя к танцующим, он решительно высвободил Инку из объятий Кристека:
— Разрешите, пан штабс-капитан? Думаю, вам не мешает немного отдохнуть!
И прежде чем Кристек сообразил, что произошло, Блага закружился с Никой в другом конце зала.
Кристек с минуту недоуменно смотрел на них, потом сплюнул и проговорил:
— Гнида!
Пошатываясь, он подошел к столу, трясущимися руками налил себе вина и залпом выпил. При этом часть вина из фужера он вылил на себя и начал вытирать лацканы своего парадного мундира влажными потными ладонями, ругаясь вполголоса:
— И чего пани Инка компрометирует себя с таким?.. Ведь это же гнида, коммунист, полицейский...
Чадек умолк на секунду и неожиданно трезво и разумно поправил его:
— Будьте умнее, мой милый. Это не кто-нибудь, а местный начальник КНБ, а знакомством с начальником КНБ никогда не следует пренебрегать. Особенно нам, да еще в такое время. В конце концов, что вы можете знать? В Праге Носек снял с руководящих постов в КНБ восемь начальников, которые не устраивали коммунистов. Может быть, это один из них.