— Тебе не помочь?
Он качает головой и указывает на знак над багажным коридором.
— Только лишняя волокита получится.
Появляются носильщики. Я снова спрашиваю, точно ли не нужна моя помощь.
— Ты представляешь, какой дрянью напичканы чемоданы девушек? — он улыбается. — Иди к пассажирскому выходу. Увидимся снаружи.
Я киваю и наконец отхожу, стараясь двигаться так, чтобы походка моя соответствовала новому костюму. Хорошая одежда встряхивает человека, как звонок будильника, — в ней волей-неволей ведешь себя по-другому. Сворачивая в проход для пассажиров, я уже передвигаюсь размашистым шагом. Таможенники, если они вообще смотрят в мою сторону, не делают ни единой попытки меня остановить. Интересно, какой такой властью обладает Фрэд: он ведь и вправду может приказать таможенникам не осматривать его багаж.
Осано и прочие ждут снаружи, вид у них такой, словно без руководителя они не способны организовать даже посещение уборной. Фрэд появляется минут через десять и указывает на вереницу стоящих рядом с нами автомобилей. Это, как выясняется, наши.
Пока носильщики перегружают багаж в машины, он отводит меня в сторонку.
— Мне придется на несколько часов задержаться в Женеве. Присмотри, чтобы все вели себя прилично, хорошо? Увидимся на вилле Осано.
Дождавшись, пока Луиза выберет автомобиль, я нарочно усаживаюсь в другой и Биби забираю с собой. Это «рейндж-ровер», с некоторым запозданием пристроившийся в конец вереницы машин. Выясняется, что принадлежит он Осано, за рулем сидит квадратноголовый итальянец. За пределами аэропорта снег становится заметнее. По краям дороги наметены высокие сугробы, да и горы над нами тоже все белые. Но небо по-прежнему остается чистым. Дорога к итальянской границе, не так чтобы безумно красива, но дух захватывает. Шоссе идет вверх, потом обращается в эстакаду, на гигантских опорах тянущуюся вдоль горного склона над промышленным пейзажем.
Я сижу впереди, рядом с водителем. Он смотрит прямо перед собой, за ним мне видна долина, верхушки заводских труб. Заводы, надо думать, химические, на оцинкованной стали труб красуются красные полосы. Швейцария славится своими химикатами, какой пузырек с лекарством ни возьми, на этикетке непременно обнаружится название швейцарской фирмы. Я представляю себе страну фармацевтов и банкиров. Откинувшись на сиденье, поглядываю в зеркальце заднего обзора, пытаясь понять, интересен ли этот вид Биби или Осано. Последний развалился на сиденье так, словно все оно принадлежит ему. Наверное, и принадлежит. Осано, посапывая, потирает лицо, и я понимаю, что он в стельку пьян.
Он кричит, обращаясь ко мне:
— Как тебе твой первый парижский показ, малыш?
Не знаю, говорю.
— Мне не с чем сравнивать.
Луиза, приглашая меня в Париж, пообещала, что я смогу сам выбирать показы, включая и демонстрации мужской одежды, идущие параллельно показам от кутюр. На прошлой неделе «Геральд трибюн» очень хорошо отзывалась о мужской одежде, которую демонстрировали итальянцы, но поездка в Италию была мне не по карману. Приезд в Париж стал подарком ко дню рождения — предполагалось, что Луиза будет меня развлекать, а дорогу оплатила мама. Теперь же все там продолжается без меня. Начал я с того, что гонялся за Луизой, а кончил тем, что сбежал с нею в Милан. Я уже пропустил Тома Форда, который привез в Париж свою коллекцию, Ива Сен-Лорана после заслужившего восторженные отзывы шоу, устроенного им неделю назад для Гуччи. Сам же Ив Сен-Лоран аккуратненько натянул ему нос, посетив показ соперничающего дома Диора. Я мог бы увидеть там Сен-Лорана, а приходится довольствоваться чужими рассказами о нем. Теперь я пропустил и Дриса ван Нотена, даром что Луиза обещала мне билеты на него. А был еще и Готье, вернувшийся в Париж после нескольких сезонов в Милане, и Ямамото, и Раф Симонс, и даже Пол Смит. Черпать сведения мне придется из газет, разве что читать их я буду не в Корнуолле, а в Италии. Из пропущенного мне особенно хотелось увидеть коллекции Гальяно. Я слышал, что манекенщицей у него будет Кейт Бланшет. Слухи о том, что показ Живанши закроют для всех, кроме закупщиков, оказались чистой правдой, хотя никто не знает, вызвано это разрывом Маккуина с Живанши или как-то связано с контрами между Сен-Лораном и Томом Фордом.
Осано говорит:
— Успеешь еще сравнить. Дождись только Нью-Йорка. Вот уж будет полный кошмар.
За моей спиной Биби произносит:
— На тебя, Джанни, не угодишь.
Впервые слышу, что мне, возможно, придется ехать в Нью-Йорк. У меня вдруг возникает множество вопросов, однако Осано кричит: