Сумма была названа приличная. Толик тут же перевел ее в литры (считал он быстро – инженер с красным дипломом!) и потом думать больше не о чем не мог, кроме как о сделке. Он даже два дня был трезв, и на трезвый ум пришла печальная мысль: половину вырученных денег придется отдать Ольге. Но все равно, даже половина от обещанной суммы за квартиру выглядела внушительно.
Руслан Аркадьевич торопил и вился ужом. Он одной рукой наливал, другой выкладывал бумаги на подпись. Дело было на мази, осталось только убедить Ольгу.
- Квартира моя, - заверял риэлтора Сорокин. - Документы на собственность есть, только их жена забрала, стерва.
Когда Ольга узнала о планах мужа относительно квартиры, с ней случилась истерика.
- Что?! Продать квартиру?! За бесценок?! Что ты за эти копейки купишь? Комната в коммуналке таких денег не стоит.
Жить вместе они, конечно, не будут. Квартиру нужно разменивать с доплатой, чтобы у обоих получилось более менее приличное жилье. Ольга бросилась к юристам, поскольку сама в имущественных вопросах разбиралась с трудом. Юрист ее крайне огорчил:
- Квартира записана на имя Сорокина Анатолия Александровича, то есть вашего мужа, в тот период времени, когда вы с ним состояли в браке. Она могла бы считаться совместно нажитой и, соответственно, вы имели бы право на половину от ее стоимости, если бы не одно обстоятельство. Эту квартиру вашему мужу подарили.
- Ее подарили нам вместе, - взволнованно сказала Ольга.
- По документам, покупателем является Ковальчук Николай Иванович и, судя по этим же документам, он передает безвозмездно, то есть, в дар, свою собственность Сорокину Анатолию Александровичу.
- Да, да. Николай Иванович, муж тетки Толика. Он подарил нам эту квартиру на годовщину свадьбы.
- На словах, может быть, дарили вам. Но на бумаге собственником является ваш муж. Вот если бы Ковальчук эту квартиру ему продал бы, хотя бы фиктивно, тогда вы могли бы претендовать. А так, сожалею.
- Но что мне теперь делать?! – Ольга побледнела, ее потрескавшиеся губы задрожали.
- Закон есть закон, - юрист развел руками. – Сорокин может распоряжаться этой квартирой по своему усмотрению, и вы не в праве ему препятствовать. Вам остается радоваться, что ваш муж готов отдать вам половину суммы, которая будет получена им от продажи.
- Радоваться?! Там же сущие копейки.
Ольга не помнила, как вышла от юриста. В голове бухало, перед глазами плыло - наворачивались слезы. Она была сильной, волевой женщиной, никогда не позволяла выбить себя из колеи и находила выход из любой ситуации, что бы не случилось. Ей говорили: в тебе есть внутренний стержень. Но сейчас что-то надломилось: плечи сникли, спина поплыла, взгляд потух. Оля шла медленно, останавливаясь, чтобы не упасть. Из усталых глаз тонкой струйкой текли слезы, оставляя на лице серые следы, размазанной туши. Волосы растрепались и липли к мокрым щекам. Прохожие ее не замечали, никто не обращал внимания на плачущую посреди улицы женщину. «Где жить теперь?», – звенел в голове вопрос. Он висел в воздухе в виде огромного вопросительного знака, и был повсюду, куда бы Ольга не взглянула. «У родителей места нет. Там и так теснота: сестра с мужем и дети. Не гонят, но молча ждут, пока я съеду».
О том, что квартира Сорокину досталась в дар, через какое-то время стало известно и Руслану Аркадьевичу. В «Шалаше» были свои каналы, по которым добывалась информация о городской недвижимости.
- Это же совсем другое дело, - бодрым голосом объявил риэлтор. – Вопрос можно решить без участия вашей жены.
- Оля сказала, что квартира дороже стоит, - сделал попытку набить цену Сорокин.
- Много она знает, ваша Оля. Вот специалист, - Руслан Аркадьевич кивнул на высокого усатого мужчину, который пришел с ним в этот раз и все время молчал. – Он - лицо не заинтересованное, послушайте, что скажет.
И специалист сказал. Он с важным видом оперировал какими-то цифрами, показывал бумаги с диаграммами и графиками, даже развернул карту города, на которой разными цветами были выделены отдельные районы. Толик запутался уже на втором предложении. Из всего сказанного он понял, что «рынок – это живой организм и положение дел на нем постоянно меняется». Цены на недвижимость действительно были высокими, но это было в начале года. Сейчас спрос упал и те деньги, которые он хочет получить за квартиру, никто не может ему предложить.
Толик заупрямился. Он сам недавно смотрел газету, и видел порядок цен.
- Хорошо, - примирительно сказал риэлтор. – Хозяин-барин. Попытаюсь найти покупателя, есть у меня на примете один вариант.
С покупателем договорились быстро потому, что уже через час на пороге сорокинской квартиры стояли улыбающийся Руслан Аркадьевич и специалист. Покупатель оказался щедрым – теперь сумма выглядела соизмеримой с теми цифрами, которые Толик видел в газете, а если учесть текущие трубы на кухне и неисправные батареи, то сделка казалась выгодной. Ему давали какие-то документы, он читал, подписывал, снова читал. Вроде бы ничего страшного в бумагах не было. Все-таки, приятно работать с агентством: за небольшой процент они избавляют от беготни по инстанциям, в которых нужно собрать кучу справок.
Голова пухла от напряженной работы. Наслышанный о липовых продажах, Толик твердил:
- Сначала деньги!
- Не сомневайтесь, Анатолий Александрович, - уверял риэлтор с наипорядочнейшим лицом, - мы не бандиты какие-нибудь. Вы получите все, что вам полагается.
Но денег Сорокину пока не дали – продажа квартиры – дело серьезное, не терпящее спешки.
Все сложилось удачно, особенно с Ольгой. Хорошо, что квартиру подарили ему. Анатолий был настроем благодушно и решил с женой поделиться. «Хоть и стерва, но не чужая ведь. И потом, это она надоумила цену поднять. Половину не получит (нечего было от мужа уходить!), но что-нибудь ей выделю». Довольный собой, Сорокин отправился отметить предприятие.
- Толян! – окликнул его потрепанный мужичонка, известный в их дворе, как Дядька Митька. Он был на «боевом посту» - за металлическим столиком, который своей длинной тонкой ножкой напоминал поганку, выросшую у пивного ларька. Сорокин оглянулся: кроме Дядьки Митьки и Шамана (Алкаш из соседнего подъезда. Получил свое прозвище за способность из ничего добывать спирт), за столиком стоял мужчина с широким красным лицом. Раньше Толик его не видел.
- Леня, - представил краснолицего Шаман.
Толику плеснули в пластиковый стакан водки, придвинули газету с разложенной на ней нехитрой закуской. Леня оказался своим парнем – достал из внутреннего кармана пластиковую бутылку из-под кока-колы. Разлили. Чокнулись, выпили за здравие, потом за Толика и продажу квартиры, за его золотую голову, за удачу…
Лейтенанту Наймушину удалось узнать, что Анатолия Сорокина видели накануне в компании Дядьки Митьки – Дмитрия Савченко, Шамана – Василия Молохова и еще одного собутыльника, личность которого пока не установлена. Ларечник постоянных клиентов хорошо знает, а этого, краснолицего раньше не видел. Проверили ларек на предмет распространения некачественной продукции – все чисто. Конечно, в нем торговали не марочными винами, но явной паленки, да еще и с примесью яда, не было. Ларечник вспомнил, что кроме его «Столичной», клиенты пили свое: «Тот, с красной мордой угощал». Ни Дядьки Митьки, ни Шамана, ни третьего алкаша обнаружить не удалось.
Хотя дело Сорокина еще не передали Мостовому, и прямых указаний заниматься им не поступало, Атаманов неофициально подключил к работе Кострова. В том, что источник яда один, и, так или иначе, дела пересекутся, Атаманов нисколько не сомневался. «Лучше не терять времени, дожидаясь пока решат сбагрить Сорокина нам, а отрабатывать его уже сейчас», - решил он.
Костров всегда отличавшийся расторопностью, уже вечером явился к Андрею с докладом.
- Сорокин квартиру продавал. Некто Резников Руслан Аркадьевич, представитель агентства недвижимости «Шалаш» делал запрос от его имени в жилконтору. Его же, Резникова, в последнее время неоднократно видели с Сорокиным.