Несколько раз Кристина устремляла на Матти испытующий, пронизывающий насквозь взор, рассчитывая, что он почувствует ход ее мыслей. Их содержание проникнет в его сознание, заставив вертеться на стуле, как на раскаленной сковороде, сгорая от стыда и трепеща в ожидании неминуемой расплаты.
Однако время шло, а ничего похожего не происходило. Симпатичный интриган как ни в чем не бывало поглощал с аппетитом все стоящее на столе, заразительно смеялся в нужных местах разговора, сверкая крепкими и ровными белоснежными зубами. Иногда он бросал на Кристину ласковые, поощрительные и даже многообещающие взгляды. Подмигнул пару раз, как бы намекая на их особые отношения.
Каков наглец! Правда, глядя на него, Кристина чувствовала, как первоначальная злость быстро улетучивается и самые кровожадные планы и жестокие намерения приобретают все более безобидную форму. Даже пнуть его ногой под столом расхотелось. Классический случай встречи с человеком, на которого невозможно долго обижаться. Наверное, было в Матти Эстросе нечто настоящее, мужское, что извиняло все остальное. Вот и сейчас, после его слов, она поневоле быстро втянулась в разговор. Тем более что идея ее выступления была горячо и искренне поддержана всеми родственниками Матти, особенно виновницей завтрашнего торжества.
Конечно, Кристина проявила должную скромность и вначале отнекивалась. Но не слишком долго, чтобы это не было принято за национальное зазнайство и чванство представительницы «богатого» скандинавского соседа. Все же в какой-то степени она чувствовала себя посланцем родной страны, по поведению которой будут судить и об остальных шведках. Быстро договорились о репертуаре. Что-нибудь шведское, фольклорное, одну-две песни.
Кристина не стала откровенничать, рассказывая, что многие песни пишет сама еще со школьных времен и уже не раз весьма успешно исполняла их на различных концертах в школе, в университете и даже на Международном молодежном фестивале фольклорной песни в Ирландии. Причем перевела одну из них, в стиле баллады, на английский и исполняла по куплетам поочередно на двух языках.
Мария, не откладывая дело в долгий ящик, прямо из-за стола позвонила по мобильному телефону подруге, занимающейся организацией концерта, и музыкально-вокальный номер шведской гостьи был включен в программу. Как пояснил с улыбкой Матти, чтобы «не было дороги назад». Кристина не выдержала и даже показала ему язык, что вызвало взрыв бурного веселья всего семейства.
Нет, поистине несносный человек! И где была ее пресловутая женская интуиция, когда они впервые встретились на пароме? Наверное, дремала, расслабившись при виде романтических морских и городских пейзажей, вместо того чтобы реветь подобно корабельной сирене или бить в набат. Надо было сидеть до самого отплытия в каюте, поедая биг-маки с кока-колой и наигрывая на гитаре. А потом добираться на перекладных до Савонлинна. Тогда бы она сейчас на той же шестиструнной гитаре перебирала аккорды, аккомпанируя собственным и чужим песням.
Вообще-то можно было бы легко его одернуть и поставить на место, ведь Матти ни разу не слышал, как она играет и поет. Видел, правда, с гитарой и даже помогал загружать ее в машину и доставать оттуда. Но и все.
Однако Кристина не решилась на это, повинуясь предостерегающему внутреннему голосу и общему настрою присутствующих. А кроме того, было даже лестно и приятно, что ее выделяют. Это будет уже ее второе международное выступление. После дощатого помоста на фоне вечнозеленых ирландских лугов наступит очередь такого же помоста на фоне вечнозеленых финских сосен и елей. А может быть, и серо-голубой глади финских озер.
После семейной трапезы Матти отвез ее в гостиницу. Он, правда, предложил прогуляться по вечернему городу. С учетом местных масштабов за полчаса вполне можно было добраться пешком до ее временного загородного пристанища. Но Кристина отказалась, сославшись на то, что устала после столь длительного путешествия и обилия новых впечатлений. Хотела поехать на такси, но Матти, несмотря на несколько выпитых рюмок «Аквавиты» и клюквенной настойки, а также воспитанную с детства законопослушность, все же настоял на том, что сам ее отвезет, и скромно пояснил: