Стас быстро привык к этому ее стилю общения, и он даже стал забавлять его.
Вечер они провели вместе. Так Иванов узнал, что Ксю приехала сюда четыре дня назад и домой собиралась только через две недели.
Девица была старше Стаса на три года, два из которых состояла в браке. Муж ее должен был приехать вместе с ней, но в последний момент не смог и отправил Ксю одну, чтобы не терять оплаченную путевку. Стас же рассказал ей о будущей госпоже Ивановой и свадьбе.
У них оказалось много общих интересов и одно чувство юмора на двоих. При этом, они кардинально различались – Стас слыл романтиком, а в Ксю из романтичного были только ее белые перчатки.
***
На следующее утро Стас собирался на пляж, но едва он вышел из отеля, как его поймала Ксю.
– Бросай все и поехали, – тут же, без перехода, заявила она.
– Куда? – удивился Стас, доставая ключи от номера.
– На Ай-Петри. Давай, шевели булками. Водитель ждет.
Усмехнувшись, Стас зашевелил тем, чем ему велела Ксю, и уже через десять минут они тряслись в старом седане.
Дорога оказалась непростой – машина скакала по кочкам, а на поворотах Стас опасался, что они сорвутся вниз. Ксю же это не волновало. Открыв окно, она высунулась в него едва ли не по пояс и радостно кричала что-то веселое. И иногда матерное.
Наконец, водитель остановился, выпустил молодых людей и уехал.
Но не успели Стас с Ксю толком оглядеться, как переменчивый крымский ветер нагнал тучи.
Здесь, на высоте, они были не привычно сверху, а… вокруг.
Молочный туман наплыл внезапно, укутав с головой, и вот уже не видно ни рынка, ни стоянки, ни площадок – ничего. Лишь Стас, Ксю и белая мгла вокруг, словно вырвало их из привычной реальности и забросило куда-то в междумирье.
Начался мелкий дождь, что буквально через секунды превратился в самый настоящий ливень.
Ксю захохотала и закружилась.
«Ведьма», – отчего-то подумал Стас, глядя, как по лицу девицы стекают струи воды.
А Ксю в этот момент споткнулась, упав прямо в руки Стасу, что вдруг забыл и помолвку, и будущую госпожу Иванову. Прижав Ксю крепче, он поцеловал ее в мокрые губы.
А Ксю ответила, зарываясь ладонями в белых перчатках в жесткие волосы Стаса.
Потом туча ушла так же внезапно, как и появилась, и яркое солнце засияло, отражаясь от мокрых камней, влажной травы и стекол канатной станции.
Так начался их роман.
Уже стоя в кабинке фникулера, когда толпа отдыхающих вжала Стаса в самую стенку, а Ксю – в Стаса, она шепнула ему на ухо, полуутвердительно: «Ко мне…?». Иванов кивнул и снова поцеловал ее под неодобрительные взгляды пыхтящих мамочек.
***
Каждый день они встречались после той поездки. Каждый день и каждую ночь. Они пугали прохожих громким хохотом и непрерывно целовались.
Жизнь Стаса будто раздвоилась. Там, в Санкт-Петербурге был один Иванов, а вот здесь, у моря, уже другой. И это городской Иванов готовился к свадьбе с любимой, а курортный – просто отдыхал с взбалмошной Ксю.
Он не чувствовал вину, как опасался, словно не за что ему было стыдиться.
А Ксю, казалось, и так была спокойна. Она просто отдыхала, была весела и беззаботна.
В день пред отъездом Ксю улыбалась, как и всегда.
– Ядрен-батон, шорты! Шорты где? – кричала она, в беспокойстве носясь по номеру.
Стас подавал ей шорты и тогда Ксю, ругаясь, искала что-то еще.
Вечер и ночь они провели вместе, разговаривая. Сегодня Стасу не хотелось ничего грубого – только быть рядом, вдыхать ее запах, чувствовать щекотку волос на щеке.
Утром они вышли из номера, и Стас проводил девицу на автобус.
Улыбаясь, Ксю махала ему рукой, обтянутой белой перчаткой, а после не выдержала – сорвалась, бросилась на шею и жарко прошептала на ухо, обжигая щеку слезами: «Ты ее любишь? По-настоящему?»
«Люблю», – уверенно ответил Стас, сразу поняв о ком речь.
И слово это повисло в воздухе между ними. Ксю убежала, автобус отъехал, и Стас смотрел ей вслед.
Не соврал – несмотря на все, что было возле моря, любил он свою будущую госпожу Иванову. И свадьбу, разумеется, отменять не собирался. И эта двойственность отчего-то так хорошо уживалась в нем.