***
Стас шел с работы, когда взгляд зацепил среди серой питерской толпы русые волосы и белые кружева перчаток. Белые перчатки в октябре? Точно Ксю!
Он собирался ее окликнуть, но рядом стоял парень, совершенно невзрачный.
«Муж», – как-то уныло подумал Стас.
Ксю сама заметила Иванова, и широко улыбаясь, помахала рукой. Потом шепнула что-то мужу и решительно пошла к Стасу. За эти несколько месяцев она не изменилась – все так же плескала жизнью через край, все так же ругалась.
– Здорово, – выпалила она. – Ну че, женился?
– Женился, – подтвердил Иванов.
– Жаль, – как-то тоскливо протянула Ксю, растеряв жизнерадостность. – Жаль, что у тебя есть она, а у меня…
Она махнула головой в сторону парня.
Стас промолчал. Он мог только догадываться о чувствах Ксю.
Сам он, сажая ее в автобус, разорвал связь, возникшую между ними. И лишь один раз, когда увидел в витрине белые перчатки, всплыло перед взглядом голубоглазое лицо.
Тут Ксю сорвалась второй раз.
– Жаль, что не можем, жаль, что я не на ЕЕ месте, – прошептала она, опустив взгляд и тогда Стас вдруг с отчетливой ясностью понял.
Вспоминала.
Любит. Хочет. Думает.
Странно было это для Стаса.
Сам он отбросил память о море, едва ступив на темный асфальт «Пулково» и снова его мысли и сердце занимала одна лишь госпожа Иванова.
Может он и ездил-то в Крым только ради этого? Погулять в последний раз?
Иначе, как еще объяснить то, что легко далась ему измена, легко увлекся непохожей и похожей на него девицей, легко забыл?
С удивлением Стас понял, что он гораздо менее романтичен, чем думал о себе всегда. И настоящая натура, нежная, любящая – это девица, что знает столько заковыристых ругательств и носит белые перчатки.
– Прости, – теперь Стасу тоже стало немного грустно.
– Может, когда-нибудь о нас напишут книгу, и там мы будем вместе? И не будет ЕЕ, буду лишь я?
– Может. Но в этой реальности судьба решила иначе.
– Хорошо. Тогда я буду ждать другую, – Ксю вернула на лицо улыбку, сунула Стасу что-то в руку, и, развернувшись, убежала обратно к мужу.
Иванов разжал ладонь. Там белели кружева перчаток. Убедившись, что Ксю ушла, Стас выбросил их в ближайшую урну.
Просто не мог оставить – жена не поняла бы.
Конец