-- Мда-а. Жаль, очень жаль... Теряете хватку, дружище. Тут ведь нужен нестандартный подход... А что если нам... Как насчет оперы?! Как раз сегодня в Баварской опере идет 'Луна' Карла Орфа, и сразу за ней дают что-то новое. В этом видится перст судьбы. Луна и Пешке... А-а??!
-- Гм. Вам. Конечно, виднее, штурмбанфюрер, но я за результат не поручусь. Парень слишком напряжен, и во всем ожидает подвоха. Учтите что после той истории с двойником, на все вопросы о его родне в России и в Польше, Пешке сразу замыкается.
-- В его положении это вполне естественно. Его нужно растормошить и расслабить. Ничего-ничего, уж я найду к нему ключик! Заодно это станет для меня хорошей тренировкой перед Голландией...
Перед отъездом гауптштурмфюрер представил пленнику нового гостя, герра Вальтера Ленберга. Тот честно признался, что у него к Пешке важное дело, и пригласил обсудить его во время похода в местную оперу. В дороге новый знакомый неутомимо болтал о разном. Поначалу вслушиваться в этот треп было неинтересно, но обаяние этого человека постепенно делало свое дело. На улицах Мюнхена Ленберг распелся соловьем, давая интересные и остроумные комментарии проплывающим за окном видам. Но, наконец, цель путешествия была достигнута. Машина остановилась у большого здания с двойным портиком и колоннами. Посетители мельком останавливали свой взгляд на увешанном орденами американском кителе капитана, и шли себе спокойно в фойе. Павла огляделась вокруг. Окружающее сильно напоминало ей единожды виденную Театральную площадь в Ленинграде в 1975-м. Собеседник кивнул охране, улыбнулся подопечному своей озорной улыбкой, и легко поднялся по ступеням к входу. До начала оставалось четверть часа...
-- Взгляните мой друг. Это знаменитый Театр Баварской Оперы. Как же давно я здесь не был! А это площадь Макса Йозефа, здесь все дышит гениальностью. Максимилиан I Йозеф был Баварским королем, а также великим просветителем и покровителем наук и искусств. Его имя носят два баварских университета...
-- Хм...
-- Вдохните этот воздух и представьте, как полторы сотни лет назад германский мир еще был раздроблен и разобщен. Сколько титанического труда наших с вами предков потребовалось, чтобы заново слить воедино земли и осколки нашего великого народа. В 37-м я слушал здесь 'Валькирий'. Это было чудесно! А что вы любите из оперы?
'Рассказать ему, что ли, про фильм-балет 'Спартак' и про 'Лебединое озеро'? Угу. Это все равно, что красным знаменем у него перед носом потрясти. Заодно про разобщенность Германии до 1989-го года, поведать бы ему, чтоб, наконец, заткнулся. Трещит ведь и трещит без умолку, этот Вальтер. И кого-то он мне напоминает. Хм. Вот, только кого?'.
-- В 'Ковент-Гарден' мама водила меня всего пару раз. Кроме 'Волшебной флейты' я ничего толком не запомнил. В то время кроме футбола во дворе меня мало что интересовало...
-- Жаль... Ну, а кино вы любите? Кстати, вы видели 'Старт космического корабля' Антона Куттера?!
'Нашел чем гордиться! Наш 'Космический рейс' хоть и вышел на пару лет раньше, но куда интереснее получился. Похоже этот умник меня снова на вшивость колет. Ну и пусть попытается...'.
-- Угум. 'Женщину на Луне' я тоже видел...
-- Вот видите?! Ну, разве это все не прекрасно?!
-- Ранний фильм так себе. А вот второй снят, довольно, неплохо. И научная сторона впечатляет. Хотя оба фильма все же довольно короткие. Кстати, мои канадские знакомые говорили, что русский фильм 35-го года на ту же тему превосходит по зрелищности обе эти ленты.
-- Возможно, по замыслу, но не по реализации. Антон Куттер ведь использовал новейшие достижения в киносъемке, а русские при посредственном качестве, лишь добавили приключения на планете... Кстати, дорогой Адам, ваш скафандр на мой взгляд куда совершенней, чем те, что показаны в кино. По крайней мере, на набросках. А эта ваша специальная герметическая дверь на спине... Гениально!
-- Благодарю вас, Вальтер. Но это пока лишь наброски...
-- И все же, я уверен, что вы на пути к успеху! Вы слышали про Германа Оберта?
-- Кто же не слышал про великого 'романтика межзвездных сообщений'...
-- В ваших словах звучит скепсис. Напрасно, мой друг. Оберт всерьез собирается увидеть нашу планету из космоса. Он считает, что это будущее уже рядом! Несколько лет упорного труда, и оно может стать и вашим тоже! Вы ведь уже начали свой путь к нему. А освобожденный от оков Версаля Германский народ способен на многое. Хотите быть первым на Луне? Так станьте им!
-- Гм.
-- Сегодняшняя опера как раз и называется 'Луна', и это очень символично... Как, впрочем, и вот этот стих...
Füllest wieder Busch und Tal
Still mit Nebelglanz,
Lösest endlich auch einmal
Meine Seele ganz;
Breitest über mein Gefild
Lindernd deinen Blick,
Wie des Freundes Auge mild
Über mein Geschick.
Павла слушала декламатора, и пыталась вспомнить, откуда же ей знакомы манеры и мимика этого, безусловно, талантливого провокатора. Несколько раз ей начинало казаться, что это бред, и она все себе придумала. Но в самом конце чтец загадочно сверкнул глазами и... улыбнулся...
'СТОП! Вот сейчас, когда он улыбается, не узнать этого 'сытого кошака' невозможно. Ведь есть сходство, есть! Ведь сумел Табаков сыграть этого 'змия-искусителя'. Как он слегка нижнюю губу трубочкой выгибает. Знает шельмец силу своего обаяния. Вот только на этот раз номерок вам выпал не тот, герр бригадефюрер. Или пока он с чином помладше ходит? Ленберг-Ленберг, Шелленберг! Но каков все же, жук этот Вальтер?!'.
Durch das Labyrinth der Brust
Wandelt in der Nacht.
'Угу... 'Сквозь лабиринт груди. Бредет во мраке ночи...'. Так - так. Судя по всему, это был коронный номер, главного политического разведчика РСХА. Он, видать, уже готов бережно нанизать на шампур мою обмякшую от восторга тушку. У него ведь никто с крючка не уходит. А вот хрен ему в этот раз... вместо горчицы...'.
-- Это был Гётте. Ваш покойный отец разве не рассказывал вам о германской поэзии?
-- Этого мне хватало и в школе в Рио. А мой отец, был всегда занят лишь самим собой. Иногда он тоже цитировал Гётте, и говорил красивые слова о великой миссии немцев... Но сам он при этом жил с бельгийской шлюхой в Америке! Ненавижу все его словоблудия! Где были его хваленые идеалы в 21-м, когда в нашей родной Силезии лилась кровь, а мама подрабатывала швеей, чтобы хоть как-нибудь прокормить нас?! Что он вообще сделал, чтобы остановить 'паровой каток судьбы', век за веком, крошащий остатки нашего бедного рода?!!!
-- Адам, Адам, успокойтесь! Возьмите себя в руки. Я понимаю как вам нелегко, но нельзя ведь жить только давней местью и тягостными раздумьями о проклятии своего рода! Нельзя думать лишь о себе. Только мы сами возносим себя над миром, или топим в бездне забвения. И помимо песчинок отдельных людей есть ведь Нация. Есть великий народ, когда-то наводивший ужас даже на непобедимые легионы Рима! Наш с вами народ, Адам... И есть Великая Цель, служить которой, это честь для каждого истинного немца!
-- Послушайте, Вальтер! Вы позволите вас так называть?
-- Конечно! Я же предложил вам свою дружбу, Адам!
-- Тогда ответьте мне, ради чего вы сами живете? И ради чего вы готовы умереть?
'Играет гениально, но глазками, все же, стрельнул, соколик. Эх, и лицедей же в нем погиб!'.
-- Буду с вами предельно откровенен, дружище. Я живу ради своей собственной великой мечты о Великой Германии. И рисковать своей жизнью ради этого для меня столь же естественно, как и для вас рисковать жизнью в полете к Луне.