Простейший, сам собой напрашивающийся выход — возобновить следствие и подвергнуть анализу имеющиеся доказательства, как старые, так и новые, — был, однако, отнюдь не таким уж простейшим. Все процессуальные действия требуют строжайшего подчинения закону. Они не могут совершаться только «из любопытства». Хотя бы и «любопытства» научного, исторического. Следствие есть следствие, у него должна быть конкретная, предусмотренная законом, цель.
Чем бы это возможное следствие ни окончилось, даже если бы оно полностью подтвердило догадку и слухи, — привлечь Натальченко к уголовной ответственности было нельзя: десятилетний давностный срок со времени прекращения дела давно истек. Юридически признать человека виновным в совершении преступления может только суд. Отдать Натальченко под суд в любом случае было нельзя. Не было и никакой возможности (юридической, процессуальной) его реабилитировать, если бы слухи не подтвердились: Красноярский окружной суд доступными ему средствами это уже сделал. Но молву, как видим, не пресек.
Ситуация казалась безвыходной, но Прокуратура СССР отнеслась к ней с полным пониманием ее уникальности, ее непохожести на то, с чем ей приходилось сталкиваться до сих пор. Речь шла не только о выяснении исторической истины. Не только об извечном и естественном стремлении проникнуть в тайну, разгадать поставленную жизнью загадку, преодолев те препятствия, которыми тайна старается себя оградить. Но и — самое главное! — о добром имени человека, на которого молва наложила поистине Каиново клеймо. Строго говоря, жизнь свою худо-бедно он прожил. И Василию Михайловичу, и Анисье Георгиевне было уже за шестьдесят. Никакой формальной помехой для осуществления их скромных жизненных планов слухи не стали. Но легко представить себе, как им в той атмосфере жилось. Как горько было прийти к финишу жизненного пути с этим тяжелым грузом. Как смотреть своим детям в глаза…
Генеральный прокурор СССР Роман Андреевич Руденко принял решение провести расследование. Первым и важнейшим его этапом была эксгумация и судебно-медицинское исследование трупа: без восполнения зияющего пробела давнего следствия все дальнейшие поиски теряли смысл.
Если бы версия об убийстве нашла свое подтверждение, в постановлении следователя были бы перечислены доказательства, ее подтверждающие, и дело было бы прекращено за истечением давности. Избежав наказания юридического, Натальченко пришлось бы в полной мере нести наказание нравственное, и не существовало никаких причин, которые в таком случае должны были бы его от этого избавить.
Если же версию об убийстве удалось бы опровергнуть — уже на основе достоверных научных данных и с учетом всего обвинительного багажа, — восстановление доброго имени Натальченко снимало тяжкий моральный груз со всей семьи.
Правды ради надо сказать, что еще раньше именно этого — по инициативе известного полярного исследователя, члена-корреспондента Академии наук СССР Владимира Юльевича Визе — добивалось Всесоюзное географическое общество. Обратившись явно не по адресу, оно просило Красноярский крайисполком изыскать средства для проведения судебно-медицинской экспертизы. Думается, при всем желании крайисполком этого сделать не мог.
Но вот формальные препятствия позади. Решение, принятое Прокуратурой СССР, горячо поддержало Главное управление Северного морского пути. Оно предоставило в распоряжение следственной группы специальный самолет, чтобы добраться от Игарки — последней точки, куда ходили тогда рейсовые самолеты, — до мыса Входного и вернуться обратно. Путь, на который требовалось в 28-м году затратить месяцы! Теперь это расстояние легко преодолевалось за два-три дня. Какая — по нынешним понятиям — ерунда помешала некогда выяснить истину и стольких людей оставила под подозрением! Совесть людская, чувство справедливости не могли быть этим не уязвлены…
…Приближался конец августа 1955 года. Еще одна-две недели, и в Заполярье придет зима. Пришлось бы ждать нового лета. Плюс один год — в дополнение к уже миновавшим двадцати восьми. Целый год! В возрасте наших героев он дорого стоит. Решили не ждать.
Вскрытие могилы и судебно-медицинское исследование было поручено двум специалистам высокой квалификации: транспортному прокурору Московского участка Горьковской железной дороги, советнику юстиции Александру Терентьевичу Бабенко и ученому секретарю Института судебной медицины Министерства здравоохранения СССР, кандидату медицинских наук Всеволоду Григорьевичу Науменко. Вместе с ними в качестве корреспондента «Огонька» вылетел на Таймыр Казимир Лисовский.