Осока отвлеклась всего на мгновение, и тотчас, будто искра проскочила между рожками, Сила на мгновение открыла ей совсем другую картинку. Джунгли или болото на неизвестной планете, а на переднем плане Падме, наклонившись вперёд, беседует с кем-то, кого за туманным краем видения невозможно разглядеть.
— М-м, и что это было? — пробормотала она вслух, открывая глаза. Предвидения Силы, как всегда, отличались своенравностью и возникали по своему собственному разумению. Осока в который раз пожалела, что ей не дано так же чётко работать с образами, как делал Великий Магистр Йода или другие мастера. Картинка, вроде бы, не была тревожной, вот в случае, если она станет повторяться в разных вариациях, нужно будет насторожиться. Постаравшись как можно точнее воспроизвести в памяти видение, Осока отработанным "внутренним щелчком затвора" зафиксировала его в деталях и не стала продолжать медитацию. Образ не в кассу всегда означал, что Сила сказала своё слово, и спрашивать дальше – пустая трата времени. А времени, как раз, и не оставалось. Осока буквально кожей ощущала, как буравит метрику пространства исполинский клин Имперского звёздного разрушителя "Вымогатель". Скоро он выйдет на досвет в этой системе.
Осока поднялась, включила голографическую лоцию. Судя по ней, до свободного пространства, где отсутствуют опасные гравитационные завихрения, оставалось порядка шести миллионов километров. Чуть больше получаса хода при этой скорости. Вновь устроившись на лежанке, она опять обратила взгляд внутрь, затем вовне и придала себе свойства ничтожной песчинки в Силе, мелкой живности, едва заметной даже на близком расстоянии. Тратить силы на создание полной прозрачности нужды не было: возле густонаселённой планеты бывший учитель и так не сможет её различить среди шестисот миллионов других разумов. Так. Вот об учителе сейчас вспоминать нельзя, можно накликать, как выражается Алекс. Она сделала небольшое усилие, будто проворачивая барабан древнего стробоскопического театра, и перед мысленным взором поплыли другие картины. Планет, где она бывала, надолго не задерживаясь, существ, что она встречала, близко не знакомясь. Сейчас именно такие воспоминания подходили лучше всего. Главное – не зацикливаться, но и не заснуть совсем…
Шорох отодвигаемой двери. В рубку вошла Натуа.
— По моим подсчётам, скоро прыгаем, — сказала она.
— Да, выходим из пояса.
Преодолевая тошнотворное ощущение воздушного шарика – тонкая оболочка и пустота внутри – Осока без резких движений поднялась с лежанки, уселась в неудобное пилотское кресло и начала подготовку к микропрыжку.
— Я уже здесь, — сообщил, входя, Форено.
— Как вовремя, — усмехнулась Осока одним уголком рта. — Я, как раз, уже закончила.
— Целимся в планету?
— Да. Свои способности я использовать сейчас не смогу.
— Могу спросить, почему?
— Тёмный лорд летит сюда.
— Да? Что-то очень серьёзное затевается здесь, — покачала головой фоллинка. — Мне это не нравится.
— Хорошего мало, — согласилась Осока. — Ну, да мы с тобой и не в такой обстановке работали, верно? Прыгнем – разберёмся.
Мгновенный просверк светлых штрихов смазанных звёзд – и "Анкерок", взбрыкнув, как норовистое верховое животное, повис в пространстве вблизи планеты Фоллин. Навигационная система ещё не успела рассчитать точные координаты по данным реперных спутников, а на пульте засвистел сигнал: сообщение от центральной диспетчерской. Оно было довольно длинным и сообщало, что терминалы "Аурек" и "Креш" закрыты, установлена зона, запретная для полётов, в форме конического цилиндра, внутри которого и находился имперский флот. Следом поступил запрос идентификации. Бортинженер отправил ответ. Диспетчер код принял, как они и рассчитывали.
— Какой терминал выбран точкой сбора? — спросила Осока фоллинку.
— К счастью, "Е". Хорошо, что не выбрали "С", а вначале предлагали. Как более безопасный.
— Ага. Абсолютно безопасный, — хмыкнул Форено. — Ну, значит, "Е". "Зона зеро" как раз на курсе. С какой стороны обходим?
— Сверху, Жозе, сверху, — сказала Осока. — Проходим над самой внешней границей. Так больше увидим.
Чтобы выполнить такой манёвр, требовалось предельно снизить скорость и двигаться в соответствии с законами орбитальной механики. Выглядело это вполне естественно и подозрений у имперцев не вызвало. Впрочем, офицеры у них были опытные, и, едва "Анкерок" приблизился к запретной зоне, один из сторожевиков "Гоцанти-М" переместился в более высокую позицию, отслеживая движение ловца астероидов. Форено запечатлел его на кристалл памяти: от известных кораблей этой модификации он отличался четырьмя трубчатыми кронштейнами на днище, на каждом из них висело по истребителю.
— Это уже, видимо, "М2", — прокомментировал он.
Осока смотрела на звёздные разрушители. Внешне они с такого расстояния казались абсолютно одинаковыми металлическими клиньями с вынесенными вверх Т-образными надстройками боевых рубок, однако, она безошибочно определила среди них "Вымогатель". Многие существа говорили, что присутствие Вейдера вызывает у них безотчётный страх и холод, и она знала: большинству из них это не кажется, они на самом деле чувствуют средоточие Тёмной стороны, слишком уж её много в этом человеке. Для самой Осоки, несмотря на "замороженное" состояние, присутствие сита виделось как яркий красный маяк на фоне ночного моря. "Ваш курс ведёт к опасности". "Вымогатель" располагался не в центре эскадры, а несколько ниже, его сенсорные системы, несомненно, были нацелены на поверхность планеты. Что там видели имперцы, оставалось для экипажа "Анкерка" загадкой. В отличие от собственных кораблей акционерного общества, ловец астероидов был оснащён всего одним высококачественным прибором наблюдения – планетологическим, необходимым для поиска минералов и металлических жил. Остальные сенсоры уступали даже ранней "Горгулье", самое дешёвое исполнение. Их хватало только для того, чтобы видеть спускающиеся в атмосферу имперские крейсера и несколько истребителей разведывательной модификации в плотных слоях. Истребители контролировали дороги для наземных машин и берег ближайшей реки.
— Идут на посадку? — удивилась Натуа. — Неужели, всё-таки, бунт?
— Нет, тип "Неустрашимый" плохо приспособлен для десантных операций, — покачала головой Осока. — Смысл задействовать их, когда выше бездельничают два "Гладиатора", набитые штурмовиками? Тут что-то другое.
Их недоумение разрешилось через несколько минут, когда первый из крейсеров достиг зоны малых высот.
— Что это вот там, на окраине? Пожар? — бортинженер увеличил фрагмент изображения, насколько позволяла убогая видеосистема "Анкерка".
— Пожар, — кивнула Осока. — И вызван он вот этим.
Она указала на индикаторное окошко одного из датчиков, отображаемое у края блистера. Как ни примитивны были сенсоры, отголоски того, что творилось внизу, уловили и они. Больше никто не произнёс ни слова. Трое в рубке маленького корабля с окаменевшими лицами наблюдали, как имперские корабли сжигают жёстким излучением густонаселённый город.
Раздражение Тёмного лорда ощущали все, кто работал с ним бок о бок хотя бы некоторое время: помощники, адъютанты, охрана, пилоты челнока и истребителей сопровождения. Все они сейчас старались не попадаться ему на глаза, а уж если приходилось, стремились выглядеть предметами меблировки, неподвижными и безмолвными. Про себя проклиная двух идиотов, вызвавших неудовольствие Вейдера. Зачистка прошла успешно, флот отработал так, как ему и положено, быстро и чётко, и всё было бы блестяще, если бы не крохотный инцидент в самом начале. Когда Лорд распорядился начать операцию, штабной офицер адмирала Телро тихо сказал командующему:
— Сэр, я передам сигнал отодвинуть оцепление из зоны зачистки?
Вейдер услышал. Развернулся к адмиралу и коммодору всем корпусом:
— Разве я давал такое указание?
— Нет, милорд, — ответил Рэнд Телро.
— Ваши люди слишком много себе позволяют, — произнёс Вейдер. — Начинайте операцию!
Телро отдал распоряжение крейсерам действовать по плану "один-три". И вот тут бы старому дураку промолчать, а он решил, что Вейдер недоволен не самим предложением, а нарушением процедуры. И обратился к Лорду: