Наконец он оправился от первого испуга настолько, что хотел помочь встать рыдающей Талике.
Но Мутушими остановил его.
— Принц Тен-Итси, — крикнул он, — при первом вашем движении я забуду, с кем говорю, и прикажу моим воинам пристрелить вас!
— Барон Мутушими, вы забываетесь! — воскликнул Тен-Итси. — Кто дал вам право говорить таким тоном с принцем королевской крови?
— Право? — расхохотался Мутушими. — Мое право — сила. Здесь, в этом доме, и на много миль в окружности господствует только моя воля! Никакого микадо я здесь не признаю! И если мне будет угодно расстрелять принца королевской крови, то никто не помешает мне сделать это. От исхода наших переговоров, принц Тен-Итси, будет зависеть, доживете ли вы до завтрашнего дня или нет.
Тен-Итси пренебрежительно повел плечами в ответ на дерзкие слова барона и повернулся, чтобы уйти.
Но Мутушими остановил его.
— На прицел! — крикнул он своим слугам, указывая на Тен-Итси. — И когда я скомандую «стреляй», то вы пристрелите его! Вы поняли меня, принц? Вы знаете, что я не шучу!
Он помолчал немного, а потом обратился к своим воинам:
— Закройте двери снаружи, но оставайтесь с ружьями на прицеле. Когда я дам сигнал, войдите сюда и пристрелите этого человека.
Воины удалились.
— Не воображайте, принц, — продолжал Мутушими, обращаясь снова к Тен-Итси, — что я приказал закрыть двери из-за вас. О нет! Я не верю вам с первого дня вашего прибытия сюда. Случайно я знаю, что вы лучше знакомы с Ником Картером, чем это показывали, и именно поэтому я для вида доверил вам свои планы, как бы с целью приобрести в вашем лице союзника, на самом же деле для того, чтобы иметь возможность судить о том, можно ли вам довериться.
— Значит, вы постоянно держали под наблюдением и выслеживали меня? — спросил Тен-Итси.
— Конечно — с насмешливой улыбкой признался Мутушими, — я даже вел дневник и могу повторить вам слово в слово все то, о чем вы говорили с моим пленником. Признаюсь, принц, я считал вас более умным человеком. Неужели вы не знаете, что по всему миру существует целая сеть моих шпионов, знающих язык глухих, язык губ? А здесь, у меня в поместье, находятся самые лучше знатоки этого языка и именно им был поручен надзор за белыми рабами. Да, я знаю все. Я знаю, что вы уговорили Талику выливать напиток, приготовляемый моей женой, и заменять его водой. Я знаю, что Ник Картер предложил вам ожидать его здесь в зеленой комнате. Я давно уже мог бы положить предел всему этому предательству, но я предпочел уличить вас на месте. Только для этого я будто бы отправился на охоту, на самом же деле я находился здесь вблизи, поджидая вас, принц Тен-Итси. И я повторяю: я знаю все.
— Если это так, то для чего вы уверяете меня в этом так настойчиво? — спросил Тен-Итси, пожимая плечами.
— С вами, принц, я поговорю после! — крикнул Мутушими и обратился к Талике, которая все еще лежала на полу и рыдала.
— Сначала я рассчитаюсь с тобой, негодная. Я знаю все, ты слышишь меня? Знаю, что ты пыталась провести надсмотрщиков, ложась на место того пленника. Я пока только еще не знаю, где находится тайный проход, но и то лишь потому, что не хотел возбуждать твоих подозрений и тех других заговорщиков. Говори, если ты не хочешь, чтобы я убил тебя на месте или чтобы мои собаки растерзали тебя на куски. Немедленно покажи мне ход в подземелье. Где этот ход?
Мутушими подскочил к несчастной девушке и поднял ее за волосы с пола.
— Еще раз спрашиваю, где ход?
Талика обезумела от испуга и ужаса. Она онемела от страха и молча глядела на своего мучителя широко раскрытыми глазами.
— Ты молчишь, негодная, — ревел Мутушими, — ты смеешь упорствовать?
Он замахнулся кулаком, чтобы ударить несчастную Талику по голове.
Но тут произошло нечто неожиданное.
Стена почти неслышно раздвинулась и в отверстии появилась сильная фигура Ника Картера.
Тен-Итси растерялся от ужаса. Он хотел дать своему учителю знак, но не мог даже пошевельнуться.
Мутушими услышал шорох раздвигающейся двери и обернулся.
Кровь застыла у него в жилах, когда он увидел того, кому он причинил так много горя и мучений. Но ужас его еще больше силился, когда он взглянул своему противнику в глаза и увидел по их выражению, что его смертельный враг обладает всеми своими умственными способностями.
Как все насильники, Мутушими в душе был трусом и всегда дрожал за свою жизнь.
Прежде чем он успел крикнуть и позвать на помощь, Ник Картер одним огромным прыжком подскочил к нему и обеими руками схватил его за горло.
Гибкий японец извивался в руках Ника Картера, хрипел и вырывался. Но тут Ник Картер ударил его два раза кулаком в лоб и в висок. Мутушими упал и лишился чувств.
— За мной, — шепнул Ник Картер Талике и Тен-Итси, которые никак не могли опомниться от всего того, что произошло на их глазах, — надо бежать, прежде чем барон очнется и успеет натравить на нас своих клевретов.
Тен-Итси хотел было что-то сказать, но Ник Картер толкнул его в потайной проход, взял на руки Талику и скрылся за дверью. Стена закрылась за его спиной.
Вследствие поднявшегося в зеленой комнате шума, а больше всего вследствие воцарившейся вслед за тем тишины, один из начальников открыл дверь в зеленую комнату, за которой стоял его отряд.
Когда он увидел лежавшего на полу в бесчувственном состоянии барона, то вскрикнул от ужаса.
В это время в комнату ворвался через вторую дверь другой отряд.
Поднялась страшная суматоха.
Еще за несколько минут до этого воины видели в комнате своего повелителя вместе с принцем Тен-Итси и гейшей Таликой.
А теперь Мутушими, как убитый, лежал на полу, а Тен-Итси и гейша исчезли.
Несмотря на всю свою культуру, японцы вообще суеверны не менее китайцев и негров. В особенности они верят в существование духов и привидений. Каждое непонятное явление они склонны приписать влиянию таинственных сил.
Воины в ужасе переглядывались. Хотя все они были вооружены с головы до ног, на их лицах появилось выражение беспредельного страха и ужаса.
Стоило бы одному из них сейчас поднять панику, и те же самые воины, которые по мановению руки барона были готовы идти на верную смерть, разбежались бы во все стороны от страха.
Но в конце концов начальники отрядов все-таки сообразили, что ничего сверхъестественного нет в том, что они увидели.
— Принесите воды и позовите врача, — приказал один из них.
Несколько воинов тотчас же удалились.
Вскоре явился домашний врач барона, ему удалось быстро привести барона в чувство.
Мутушими вдруг встрепенулся и огляделся.
— Что это? Где я? — спросил он.
Но вдруг он вспомнил все подробности того, что было. Ярость и злоба душили его.
— Схватите их! Свяжите их! Талику! Тен-Итси! Ника Картера! — заревел он.
Он вскочил на ноги и с налитыми кровью глазами стал оглядываться по сторонам.
— Давайте топоры, — кричал он, сжимая кулаки, — разбейте эти стены! Мы скоро обнаружим их нору и овладеем главными проходами. Да поворачивайтесь скорее! Торопитесь, негодяи!
Как помешанный, он бросался от стены к стене и бил в них кулаками, надеясь узнать таким образом, где находится потайная дверь.
Когда вернулись слуги с топорами, Мутушими стоял в раздумье, не давая приказания ломать стены.
Ему казалось, что в тот момент, когда на него кинулся Ник Картер, он в одной из стен увидел высокое отверстие, о существовании которого он раньше не знал.
— Начните с той стены! — приказал он, указывая рукой на ту стену, которая казалась ему подозрительной.
Затем он обратился к одному из начальников и сказал:
— Собак сюда! Когда мы войдем в потайной проход, то с помощью их выследим беглецов! Через четверть часа они должны лежать связанными у моих ног! Ну а когда они будут связаны, тогда я им покажу, что значит гнев Мутушими.
— У тебя есть оружие? — спросил Ник Картер у Тен-Итси, когда за ними закрылась потайная дверь.
— Нет, — отозвался Тен-Итси, — вы знаете, что у нас в Японии гости не должны носить оружия. Но при мне имеется мой карманный электрический фонарь, который я привез с собой из Нью-Йорка.